Представив деление количества и указав, каковы первичные количества и каковы те, которые называются побочными, он теперь хочет, как и в случае с субстанцией, выделить конкретный аспект количества.

Здесь он справедливо рассматривает вопрос о том, противопоставлены ли великое и малое; ведь в рассуждениях о субстанции он лишь мимоходом упомянул о них, признав, что они противопоставлены друг другу. Среди количеств одни определенны, а другие неопределенны: определенные, такие как два локтя и три локтя, которые действительно являются первичными количествами; неопределенные, такие как великое, малое, большое и малое. Большое и малое возникают из непрерывного (ведь мы говорим о большом и малом теле, как и о других непрерывных сущностях, имеющих положение), тогда как большое и малое возникают из определенного и не имеют положения; ведь большое и малое время выражаются одинаково, так же как и то, что наиболее редко. Таким образом, в примерах, разделив великое и малое, он соотнес их с горой и просом, которые относятся к непрерывным: ведь каждое из них – тело.

И снова здесь уступка: ведь если великое и малое действительно противоположны, то они не являются величинами, а скорее относятся к чему-то другому; ведь великое называется великим по отношению к малому, а малое – малым по отношению к великому. Позже он показывает, что они даже не противоположны, а скорее относятся к другому.

Ибо если бы великое и малое описывались по отношению к самим себе, то малая гора никогда не называлась бы малой, равно как и большое зерно не называлось бы большим. Поэтому мы говорим, что гора мала, явно сравнивая ее с другой горой, а зерно называем большим по отношению к другому, явно большему. Поэтому мы говорим, что зерно велико или мало не само по себе, а по отношению к другому. То же самое относится к словам «много» и «мало», которые не относятся к числу; то есть они не определяются, а скорее относятся к чему-то другому. p. 5b96. Кроме того, два локтя и три локтя. Построив еще один аргумент в пользу того, что большое и малое не являются величинами, а скорее относятся к чему-то, он утверждает, что главная величина конечна, как, например, эта линия, которая одновременно является величиной и определена по своей природе как два локтя, или, говоря иначе, десять локтей. Точно так же существуют и другие определенные величины. Однако великие и малые, многие и немногие не определены ни по отношению к нам, ни сами по себе, а являются неопределенными. Таким образом, великое и малое, многое и малое не имеют отношения к количеству.

Показав, что они относятся к отношению, а не к количеству, он теперь утверждает, что даже если рассматривать их как количество, то великое все равно не противопоставляется малому, а множество – малому.

Он утверждает, что это так: противоположности должны сначала освободить свою собственную сущность, а затем таким образом сойтись и вступить в борьбу, то есть быть противопоставленными, что невозможно для того, что направлено на что-то; таким образом, они не борются друг с другом, а скорее способствуют друг другу. В этом отношении противоположности отличаются тем, что они сначала сами по себе, а затем объединяются и борются, тогда как вещи, направленные на что-то, состоят друг из друга. Поэтому, даже если нет абсолютно белого, остается черное; и если убрать отца, исчезнет сын. Следовательно, поскольку великое и малое существуют не сами по себе, а по отношению к другому, равно как и многое и малое, ни великое, ни малое не могут существовать сами по себе, очевидно, что они не являются противоположностями.