– Здравствуй, – произнесла женщина и уложила тонкую руку на сморщенную временем щеку, отчего старушка начала лить слезы словно ребенок.

– Я знала, знала, что вы придете. Все время гадала и думала, когда же…

– Во те на, – тихо произнес Фуфон, почесывая бородку. – Маккенна уж несколько лет как молчит. Совсем бабка того…

Тут дверь издали распахнулась и выбежала все такая же довольная, но все еще беззубая, девица, держа в руках деревянную чашу воды. Чуть не сбив с ног Кэйлана, и, каким-то чудом, успев ему подмигнуть, она прошмыгнула к даме в черном и бабушке, протягивая воду. Женщина переняла чеплашку и принялась поить старушку. Все мужчины застыли в молчании.

– Ну шо вы вылупились, шловно птенцы иш яичкав? – накинулась на них девушка, тряхнув тонкой косичкой. – Помогайте, отведем штарушку Энни в поштель.

Вивофон тут же поднял старушку на руки, позволяя её слезам пропитать его рубаху. Фуфон, не оставшись в стороне, шел впереди и открывал им двери. Так они и удалились.

– Так вот она, – задумчиво произнесла дама, снимая капюшон. Черные волосы блестящей волной спустились по плечам, обрамляя лицо и плечи.

Впервые Кейлан увидел её лицо так ясно, без капюшонов и темных помещений. Впрочем, его впечатлений это не испортило, наоборот. Мальчишка еще больше удостоверился в том, насколько красива его спутница. Даже несмотря на то, что лицо её выражало недовольство.

– Комната есть, – подала голос девица, стоявшая рядом. О её присутствии парень уже позабыл. – Отведу вас и закончу с делами. Позже, после заката, ожидайте меня.

Она выпрямила осанку, улыбнулась мальцу, что нахмурился, осознав резкую разницу в говоре, и вышла из дома. Пара направилась вслед.

На улице их встретила надвигающаяся гроза. Небо, что еще недавно было насыщенно голубого цвета, со скоростью затягивалось серыми тучами. Начинало моросить. Ветер поднимался сильнее, заставляя поеживаться от порывов.

Они зашли в покосившийся домишко, стоящий поодаль. Снаружи он выглядел также убого, как и все остальные, но стоило зайти внутрь, как разруха и отчаяние осталось за дверью. Убранство маленького, но уютного домика поражало. Широкий дубовый стол, засыпанный свитками и пергаментами. На краю стояла склянка для чернил из обсидиана, а рядом лежало богатое длинное перо. Какой птице это перо принадлежало Кейлан не знал, но догадался, что вряд ли в этой глуши обитали такие яркие живности.

Очаг у стены потрескивал тихим шорохом, словно среагировав на вошедших и обсуждая их сам с собой. Каменная кладка вокруг была вычищена до блеска. Сверху висела шкура.

Широкая кровать, закрытая красным балдахином, казалась чем-то невероятным. Много подушек с замысловатыми узорами и свисающей бахромой на кончиках. Одеяла, мягкость и гладкость ткани которых можно было заметить даже с порога. Все это место пестрило богатством.

– Как? – осмелился произнести Кейлан.

– Проходи, не стой на пороге, – махнула рукой девушка, приглашая войти вглубь дома.

Он сделал шаг, еще один, стараясь не глазеть во все стороны, но в итоге был притянут на руку его спутницей. Она подтолкнула его в сторону большого письменного стола, а сама прошла к двери и проделала то же самое, что прошлой ночью, направив руку на дверь. Заперлась.

– Семьдесят лет прошло, Марион, – с улыбкой сказала девушка с косичкой. – Я уж думала ты не явишься.

– Пока наш юный друг не потерял сознание от смятения, можешь вернуть свой прежний облик? Роль деревенской простушки у тебя получилась сносно, но я бы хотела увидеть привычный мне образ.

Тяжесть воздуха наполнила комнату мгновенно. В какой-то момент Кэйлан испугался что не сможет сделать вдох. Легкое голубое свечение стало слепить, всплеск магии заставил пошатнуться, от чего парень уперся в стол, ожидая падения. Но как быстро это началось, также быстро и отступило. Воздух хлынул в легкие, за ним последовал глубокий вдох. Легкое головокружение отошло, и парень выпрямился, неловко поправляя меч на поясе.