Кэйлан сморгнул слезы, пеленой покрывшие взор, мешающий смотреть на неё. Он улыбался, словно это самый счастливый момент в его жизни. Хотя, возможно, это и был он. Момент, который он поклялся хранить в своём сердце вечно. И даже больше.

Они добрались до Бласо быстрее, чем Кэйлан предполагал. Возможно, дело было в том, что Марион хотела скорее воссоединиться со своими друзьями-магами. Всю дорогу молчаливый парень, ощущая приступы тошноты и головокружения, не проронил ни слова. Он чувствовал боль в груди от скорой разлуки. Поля сменились трактом, ведущим к главному торговому центру. В Бласо, как поговаривали, можно было найти всё. По крайней мере так было раньше, до того, как магов и колдунов начали истреблять словно заразу.

Когда показались растущие на горизонте шпили, они остановились. Женщина спрыгнула с седла, уводя за собой коня, на котором сидел бледный парень, в тень раскинутого дерева.

– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила женщина, когда они остановились. Она достала флягу и, сперва понюхав горлышко, передала парню.

– Что это? – хрипло спросил он, прежде чем сделать осторожный глоток.

– Лечебный отвар, помнишь?

– Не очень, – усмехнулся тот. – Я очень странно чувствую себя, Марион.

– А Мойру, ты помнишь её?

– Кажется… – он призадумался, роняя голову на руки. – Нет. Нет, Всевышний, я не помню о ком ты… Это кто-то важный, да?

Марион ободряюще улыбнулась, проведя рукой по влажным локонам на лбу парня.

– Нет, мальчик, это не важно. Тебе нужно хорошенько поспать.

– Да, я бы хотел остановиться. Скоро мы будем в…

Он напрягся. Забыл. Забыл, куда они направлялись. Издав низкий рык, он потёр лицо слабыми руками.

– Бласо, – шепнула Марион, успокаивая тихим голосом. – Мы скоро будем в Бласо, но мне нужна твоя помощь.

– Как… какая?

– Дай мне руку.

Он протянул дрожащую руку к женщине. Схватился за неё, словно спасаясь от утопления. А затем, ощутил слабость. Ещё большую слабость, чем была до этого. Словно из него сосали все силы, бодрость, здоровье. Он терял остатки твердости, ощущал, как трудно держать тело в седле, как размякли конечности, а мысли улетали туда, где их было недостать. Он схватился за шею коня, трясущимся телом припал к животному. Жеребец чувствовал трепет наездника, поэтому начал нервно топтаться на месте, громко дыша.

Перед глазами Кэйлана поплыли образы. Отец и мать сидят за столом, читая молитву перед ужином. На столе скупо расставлены блюда, поджаренный картофель, морковь и яблоки, которые отец собрал специально чтобы порадовать мальчика. Мать улыбается и нежно гладит испещренные тяжким трудом отцовские руки. Отец говорит, как важно ценить то, что имеешь, и оставаться человеком в любой ситуации. Не терять добро, быть справедливым, отважным и честным. А затем отъезд из дома. Отец провожает его один. Вид его болезненный и слабый, он держится за небольшую трость из последних сил. Передаёт мальчику все деньги, что у них были, и старается не показывать глубокую печаль, которая давно уже пожирает его одинокое разбитое сердце.

А затем Кэйлан видит рыцаря в сверкающих доспехах. Тот смотрит на него и заливисто смеётся, откидывая голову. Тренировки у реки. Капо учит мальчика держать меч. Показывает приёмы, хвалит, треплет кудрявую копну волос на голове младшего товарища и улыбается, смотря вдаль. Они скачут по лесу на Медовой Айви, Капо показывает парню как ловить рыбу, как разделывать тушки и готовить в полевых условиях. Затем пламя, пожирающее тело мужчины. В его глазах скопились слёзы, но он продолжает улыбаться, когда смотрит на Кэйлана. Кивает, давая понять, что всё к лучшему, всё будет хорошо. Затем скорые сборы, ему нужно уйти туда, где он сможет найти работу, пропитание и спокойную жизнь. В груди изнывает тоска и боль, руки сжимают последнее, что осталось от сожженного друга – меч. Глаз с рукоятки меча присматривает, оберегает, помогает обрести силу, уверенность. А затем она – женщина в чёрном. Смотрит холодно, словно иглами впиваясь в разум и тело. Критикует, учит, но помогает. Редкие улыбки с её стороны вызывают дрожь. Мягкое касание ледяной рукой успокаивает, заставляет забыться. Острое желание броситься к ней в объятия. Пьянящая близость, желание жить, быть для неё всем. Чувство, словно он сумеет подчинить себе весь мир, защитить Марион, скрыть от всех бед и показать, какой прекрасной может быть эта жизнь.