Оба собеседника замолчали и глубоко задумались. Старик – о безвозвратно канувшей в Лету молодости. А Керн впервые осознал, что дурные шутки Аларикуса шутками вовсе и не являются.

Вернувшись к себе, он тут же велел разыскать бывших друзей Аларикуса – тех, кто ещё остался жив и не потерял при этом память и относительно здравый рассудок. Пообщавшись с ними, Керн ужаснулся тому беспросветному мраку, который поселился в тёмной душе мага.

Фрейя, разумеется, заметила изменившееся настроение Керна, его потяжелевший взгляд и неловкие попытки изобразить беспечную улыбку. Но она ошиблась, решив, что её любимый расстроен из-за каких-то очередных людских выходок. А Керн в свою очередь не стал её переубеждать – мирная и спокойная жизнь Фрейи всегда являлась для него приоритетом.

К тому же, у них с Фрейей и без того имелся очень весомый повод для переживаний – их бесправный союз, стань он известен Великим Богам, будет немедленно обречён на разрыв. Это, если по-хорошему. Разумеется, Керн сделает всё, чтобы не допустить ничего подобного. Пусть даже ценою собственной жизни…

Ну, а с Аларикусом он сам отлично справится! Зачем понапрасну тревожить Фрейю – это удивительное создание, сотканное только лишь из нежности и любви? Создание, в чуть раскосых зеленоватых глазах которого он однажды увидел сначала своё отражение, а потом и всю свою судьбу.

Керн начал готовиться к более серьезным нападениям Аларикуса. Но по-прежнему не особо в них верил. Да, выходки Аларикуса год от года становились всё менее ожидаемыми и всё более опасными. Да, этот старый, явно рехнувшийся маг не собирался сдаваться. Но это же не катастрофа!

Катастрофа, как мы уже знаем, случилась, и довольно скоро – царство подземных фей оказалось во власти мощной Стихии огня, которую вызвал Аларикус. Подземные феи – народец и так малочисленный – а после страшного пожара их остались буквально единицы. О, это стало настоящей трагедией и погибших оплакивали всем лесом. Русалки сплели прекрасные пышные венки из бледно—розовых водяных лилий и унесли на них безжизненные тела фей в тёмные воды глубокого лесного озера.

Ярости Керна не было предела, он бросил все силы на поиски хладнокровного убийцы, но Аларикус бесследно исчез. Вот тогда Великий лесной Бог и созвал лучших своих подданных, чтобы попросить их о помощи. Отныне каждый из них доступным для него способом собирал любые сведения, касающиеся старого мага. Который, к слову сказать, будто бы провалился сквозь землю. Но Керн отлично понимал, что такое затишье – это всего лишь затишье перед мощной бурей. Аларикус теперь не остановится.

Фрейя, всё это время остававшаяся в счастливом неведении, так же как и раньше налетала на Керна словно маленький ураган, и корила его за феноменальную беспечность. Керн мужественно выдерживал шквал обрушивающихся на него упрёков и каждый раз сердце его сжималось от просто невыносимой нежности и щемящего чувства любви.

Чтобы неприглядная правда о свихнувшемся маге Аларикусе не вылезла наружу – ведь феи очень проницательны, Керн старательно поддерживал первоначальные ошибочные выводы Фрейи. И даже сочинял всякие подробности. Дескать, глупые людишки снова начали хозяйничать в лесах, то просеки вырубают, то бесконтрольным отстрелом животных занимаются. А Фрейя всегда верила Керну безоговорочно.

Но, знаете, сдаётся мне, что она легко бы распознала эту невинную ложь во спасение, если бы не погрязла по уши в устройстве невезучей судьбы странной москвички по имени Оля.

Однако ж, на текущий момент ситуация складывалась именно таким причудливым образом – Керн рыскал по своим дремучим лесам в безуспешных поисках злобного и коварного мага, а Фрейя пыталась вытащить из унылой пучины несчастий свою последнюю подопечную. В целом, почти обычная жизнь могущественного лесного Бога и провинившейся цветочной феи.