Называется она.
Лишь дожди стучатся грому,
А за окнами война.
«Друзья пожимают плечами…»
Друзья пожимают плечами,
Подруги смеются тайком.
Родители, гордые нами,
Делились военным пайком.
«Исписал бумаги горы…»
Исписал бумаги горы,
Толку нету ни на грош.
Испишу теперь заборы,
Может, ты меня поймешь.
«Хватит заниматься ерундой…»
Хватит заниматься ерундой,
Не выходит тебя поэта —
Повышай удой.
«Осень плачет, как женщина, веще…»
Осень плачет, как женщина, веще,
Оглянусь – не увижу следа.
Расплылись и расплавились вещи,
Все размыла шальная вода.
Что ушло, а что осталось,
Разве это разберешь?
Было время – ты смеялась,
Время стало – слезы льешь.
Мои горизонты
Мои горизонты в пути.
Их много, как в небе птиц,
Одни находятся там,
Куда я смотрю сегодня.
Другой укутан туманом серым
Непрошедших, несбывшихся дней.
А кто мне сумеет ответить,
О чем я буду мечтать послезавтра.
Где он, послезавтрашний горизонт?
Мои горизонты там, где я их сегодня вижу.
Мои горизонты в пути.
Сержант
Тревога, тревога, тревога!
Морозами выжженный лес.
Деревья, проселок, дорога,
Сержант – обмороженный бес.
Бьет ветер жестокой шрапнелью.
Тревога, тревога, трево…
А кто-то ждет дома его.
18 ноября 1984
«Хлестали ветры снежною шрапнелью…»
Хлестали ветры снежною шрапнелью
По всаженным в ушанки головам,
И корчилось под каждою шинелью
Неверие приказам и словам.
Когда зажглись на небе звезды
И стихла где-то суета,
Спросил сержант почти серьезно:
«Ну что ребята, красота…»
Разглядывая первые мозоли,
Огонь в простуженной печи,
Не сразу мы ответили, легко ли
Познать все ощущенья красоты.
Морозами прожженные леса.
Бумажные глухие голоса.
15 ноября 1984
«Приходи по ночам…»
Приходи по ночам,
Будем звезды считать.
Приходи в белый сон
О любви помечтать.
«Я глупые строки свои выуживал…»
Я глупые строки свои выуживал
Из душного озера бытия.
Сам себе и судил, и подсуживал,
И выспрашивал – был ли я.
«Поиграл в слова-игрушки…»
Поиграл в слова-игрушки,
Люди. Деньги. Звезды. Пушки.
Все смешалось и пропало.
Одеяло. Мыло. Мало.
Ерунда.
Застывают в медной кружке
То алтыны, то полушки.
Чертовщина. Медный звон.
Колокольчик надорвался:
«Динь-дон, динь-дон».
«Не губи меня», …»
«Не губи меня», —
Просит цветок.
Он, как и я, одинок.
«Если хочешь ты счастья добиться…»
Если хочешь ты счастья добиться,
Откажись от него и забудь.
Счастье – не синяя птица,
Счастье – тяжелый путь.
«Ударяли тугие ветры…»
Ударяли тугие ветры
В семимильный неблизкий путь.
Незнакомые километры,
Где согреться нам? Где отдохнуть?
Где согреться бы, рассупониться
Да каленого кипятку хлебнуть?
За далекий бор солнце клонится,
Не согреться нам, не уснуть.
«Когда яблоко упало со стола…»
Когда яблоко упало со стола,
Мы оба молчали.
О чем говорить?
Желтое, как маленькое солнце,
Подпрыгивая и больно ударяясь,
Оно закатилось под кровать.
Ты тихо вздохнула и,
Скрипнув старой половицей,
Плотно закрыла за собой дверь.
А яблоко осталось лежать
В темном пыльном углу.
Я иногда вспоминаю о нем,
Но так и не решаюсь достать.
Все равно никто не поверит,
Что когда-то оно было
Маленьким солнцем.
«Грусть – листопад души…»
Грусть – листопад души,
Деревья – дети земли,
Люди – сливки живого,
Деньги – кровь экономики.
Ну и что?
«Где научиться быть счастливым…»
Где научиться быть счастливым,
Чтоб близко к сердцу принимать
И жаркий день, и день дождливый,
И все на свете понимать?
Идти, любить, платить добром,
Не зная меры и предела.
За первый снег, за первый гром,
За песню, что весна пропела.
Ждать долгожданного письма.
Устать и, не коснувшись стула,
Смотреть, как синяя истома
Реки задумчивой уснула.
«Какая-то безделица…»
Какая-то безделица,
Простой пустяк,
Три строчки зарифмованных,
Сугроб обмяк.
«Говорю, что проходят дни…»