– Нет, – коротко отвечал принц. – У меня на это больше нет сил.

Не останавливаясь и не обращая внимания на вопросы Лян Се, Хару, словно в полусне, прошёл мимо и вернулся к другим степнякам. Он подошёл к Шиме и обнял его. Сын не отстранился, однако в его глазах отец прочёл что-то совершенно новое, что-то, что он был не в силах истолковать.

Всё остальное произошло стремительно и заняло лишь несколько мгновений.

Шима издал предостерегающий окрик, и лошадь Лян Се резко отпрянула в сторону. Из небольшой рощицы, примыкающей к пространству перед башней, вылетело облако стрел. Одна из них, которая должна была поразить женщину, пролетела мимо и вонзилась в дерево. Остальные стрелы настигли своих жертв. С дюжину воинов, среди них оба офицера, рухнули наземь.

Хару бросился к сыну, прикрывая его и приказывая остальным своим сотоварищам найти себе укрытие. Лян Се тем временем, не успев прийти в себя от неожиданности, уже мчалась к рощице, размахивая мечом и призывая за собой своих людей.

Им навстречу вылетело ещё несколько стрел, однако, судя по всему, нападавшие не ожидали, что их противник столь быстро придёт в себя после внезапного нападения. В рощице замелькали очертания убегающих людей, но солдаты уже были рядом, и закипела схватка.

Лян Се увидела, как один из неприятельских воинов всё же успел добежать до лошади, вскочил в седло и помчался прочь. Женщина, недолго думая, пустилась за ним следом.

Они пронеслись по главной широкой улице заброшенного городка и оказались на проезжей дороге, ведущей на юг. Каменная кладка быстро закончилась, и под копытами лошадей оказалась обычная сельская дорога. Ею давно не пользовались, и она заросла высокой, густой травой. Не было видно даже колеи, где растительности особенно трудно пробиться.

Лошадь неприятеля была прыткой, однако она постепенно сдавала. Лян Се сама была легче, и её животное двигалось быстрее.

Через некоторое время они достигли развилки, и преследуемый выбрал путь, ведущий на юго-запад. Офицер успела обратить внимание, что на придорожном камне было высечено «Нандун».

Мужчина обернулся и увидел, что вся погоня состоит лишь из одного человека, да и то женщины. На его лице сначала промелькнуло удивление, потом заиграла довольная улыбка. Он опасался куда больше, чем это того стоило. Впрочем, он не стал сдерживать коня, чтобы вступить в бой, но явно расслабился и перестал яростно подгонять его.

Лян Се с каждой минутой приближалась всё ближе и ближе. В душе она была довольна. Она видела, что враг не посчитал её за серьёзного противника и не испытывает перед ней страха. Глупец! Вот он вновь обернулся, ухмыльнулся, неторопливо вытянул меч из ножен.

Когда между ними оставалось лишь несколько шагов, Лян Се, ловко балансируя, встала на спину своей лошади и прыгнула, оказавшись прямо за спиной мужчины. Тот не успел и охнуть, как оказался в железных тисках рук женщины-воина.

Она захватила его руку таким образом, что он не смог более удерживать меч и выронил его. Несмотря на отчаянные попытки вырваться и освободиться, мужчина оказался почти беспомощным. Женщина обезоружила его и начала душить, чему он почти не мог сопротивляться.

Тем временем лошадь, нёсшая теперь двойной груз и уже и без того уставшая, начала замедляться. Мужчина воспользовался этим, разжал поводья и завалился набок, увлекая за собой и свою противницу.

Они упали на землю, исчезнув в высокой траве, поглотившей заброшенную дорогу. Лян Се не разжала рук и не ослабила хватку. Она больно ударилась боком о камень, тяжёлый противник выкручивался, и ему удалось перекатиться на спину, прижав её к земле. Но женщина сжала зубы и упорно продолжала душить врага, не обращая внимания на боль и на то, что она и сама задыхалась под тяжестью мужчины.