Отец матери, мой дед, Иван Сергеевич Треносов, жил в это время с младшим сыном Ильей в десяти километрах от Жолымбета в маленьком поселке Первомайский, где была угольная шахта. Илья был 1925 года рождения, но его, чтобы уберечь от фронта, записали с 1927 года. Бабушка Поля умерла в конце 20-х или в начале 30-х годов (точной даты мне никто не смог сказать). У старших сестер матери, Полины и Натальи, живших в Елизаветинке, семьи были многодетные, а мужья тем временем уже погибли на фронте. Поэтому Анну с ее старшей дочерью Галей приютила наша мать.

Чтобы получить в Жолымбете постоянную прописку, вначале Анне нужно было идти работать в шахту. Через полгода, отработав положенный срок, она уволилась и занялась частной коммерческой деятельностью – в простонародье «спекуляцией». Через год она привезла в дом к моей матери и младшую дочь Валю. Так как частная коммерция (спекуляция) требовала постоянных разъездов, малолетние дети Анны практически были на попечении моей матери.

К концу войны большие проблемы матери стал доставлять Михаил. Отец очень любил своего первенца и баловал его без меры, считая, что, таким образом, он восполнит неполученное Михаилом материнское внимание. Мать чувствовала это и, ради сохранения семьи, старалась не относиться к Михаилу с должной строгостью. Такой подход к воспитанию подростка ни к чему хорошему привести не мог. В характере Михаила стали проявляться эгоистические нотки. А в отсутствие отца он вообще сделался дерзким и неуправляемым.

Михаил, когда ему исполнилось 16 лет, бросил школу и решил пойти на производство, чтобы получить рабочую профессию. В то время профессиональных училищ типа ФЗУ или ПТУ еще не было. Как правило, молодой человек рабочую профессию получал путем прикрепления его в качестве стажера (подмастерья) к опытному рабочему-наставнику. После окончания стажировки он выполнял экзаменационную работу, по итогам которой специальная комиссия предприятия определяла уровень его квалификации.

Но Михаил никак не мог выбрать для себя профессию. Вначале он работал помощником токаря, потом молотобойцем в кузнице, а затем его приняли в шахту откатчиком.

У него на этот момент очень плохие отношения сложились с Анной, младшей сестрой матери. Та, несмотря на молодость (ей в ту пору было чуть больше 20 лет), уже стала профессиональной интриганкой. Она видела неустойчивый характер подростка, и ей доставляло удовольствие его «заводить» – при любом удобном случае вдалбливала подростку в голову, что если наш отец погибнет на фронте, то он будет никому не нужен. То есть всячески подчеркивала, что в этой семье он чужой человек.

Мать в основном все время была на работе и, вероятно, не замечала, а может быть, просто не придавала значения таким пакостным действиям своей сестры.

В конце войны Михаил получил с Украины от родной матери письмо. Написала она это письмо не в Жолымбет, то есть непосредственно ему, а отправила своим подружкам по Ерголке – племянницам отца (дочерям тети Марфы, скорее всего, Анне). Те с оказией, в тайне от нашей матери, это письмо передали ему.

После получения этого письма Михаил совсем «съехал с катушек» – по самым мелким причинам скандалил с матерью, а несколько раз даже бросался на нее с кулаками. На работе говорил: «Как вернется отец с войны, то мы уедем с ним на Украину к моей матери». На вопрос: «А как же эти двое малых детей, разве тебе их не жалко?», отвечал: «Ничего, вырос я без матери, вырастут они и без отца».

Как-то я спросил мать, – какой в ее жизни был самый радостный день. Она засмеялась и ответила: