Как только построили стены дома, сделали из жердей карагача каркас крыши и засыпали ее землей, то сразу перешли жить из шалаша в недостроенный дом. К осенним холодам строительство дома было завершено практически полностью – обмазаны изнутри и снаружи стены, обмазан потолок, сделан глиняный пол, сложена русская печь, установлены двери и застеклены окна.

Относительно недалеко от дома родители взяли довольно большой участок для покоса. Косили родители траву вручную. Сена накосили не только для своего скота, но и часть сена смогли продать в Караганду. На вырученные деньги были куплены одежда и другие необходимые домашние вещи.

Не отставали от родителей и дети. Ухаживали не только за своим, но и за соседским скотом, доили коров, сепарировали и свое, и соседское молоко. Заработали к осени полуторагодовалого бычка.

В первый год нашей жизни в Майозеке для моей старшей сестры Аллы возникла проблема с учебой. Дело в том, что в 1949 году в Майозеке была только начальная (четырехклассная) школа. Толя пошел в четвертый класс, а Алле, чтобы учиться в пятом классе, надо было ездить в школу за 16 километров от Майозека на станцию Нуринская.

Никого из родственников или знакомых на станции Нуринской у родителей не было. Аллу пришлось устроить жить на квартиру у совершенно чужих людей. Условия за ее проживание, поставленные хозяевами квартиры, были довольно кабальными. Она отучилась там всего одну четверть – проблемы с деньгами и продуктами, которые надо было отдавать хозяевам за проживание, заставили родителей забрать ее домой. Отец объяснил это коротко: «Не переросла. Пусть сидит дома. Успеем выучить».

Правда, моей сестре повезло в другом. На рудник приехал из Москвы новый директор (кажется, его фамилия была Кириллов) с семьей. Семья была очень интеллигентная – они привезли с собой довольно богатую детскую библиотеку. Алла сдружилась с их дочерью Нонной и была допущена к пользованию книгами. Как она вспоминает – она их не читала – она их просто «глотала».

В следующем, 1950, году на руднике была открыта семилетняя школа и проблема с учебой для моих старших сестры и брата была решена.

Вначале рудник Майозек имел славу богатого золотом. Рассказывали, что до нашего приезда здесь была найдена золотоносная жила и несколько старателей за один месяц намыли столько золота, что смогли за зарплату купить себе по автомашине «Победа». Но ресурс этой золотоносной жилы оказался довольно слабым и его надолго не хватило.

В дальнейшем, пытаясь найти золото, шахтопроходчики старательской артели пробивали в нескольких местах вертикальные («дудка») и наклонные («уклонка») шурфы (шахты). Но на богатую золотоносную жилу никак не могли попасть. А нет золота – нет заработка.

Работа шахтопроходчика старательской артели из-за отсутствия электроэнергии практически не была механизирована. Строительство шахт велось в основном ручными инструментами – кирка-кайло, лом, лопата. Вырабатываемый грунт (вскрыша, порода, золотоносный песок) из шахты вручную поднимался наверх в деревянных бадьях при помощи колодезного ворота и отвозился гужевым транспортом (лошадьми, волами) на деревянных двухколесных тележках – «колымажках». Простейшими индивидуальными средствами по охране здоровья и технике безопасности шахтеры практически не были обеспечены – не было даже простых респираторов.

Шахтопроходчиком отец проработал два года. При прохождении очередной медицинской комиссии у него определили профессиональное шахтерское заболевание силикоз – закупорку легких кремниевой пылью. Ему дали вторую группу инвалидности и запретили работу в шахте.