– Да?

– Мы к доктору Далёкому.

– У вас назначено?

– Нет. Мы первый раз.

Голос пропал, запищала дверь; заходите на территорию. Огромная площадь, примерно в несколько гектаров, с домиками, деревьями, фонарными столбами, лавками, засыпанными снегом. Идёте по вычищенной круговой дорожке к главному белому зданию с золотой табличкой на стене, там был указан год постройки усадьбы, 1778, кто строил и кому принадлежала. Видно, что территория ещё осваивается, не все старинные постройки отреставрированы. Проходите парковку с дорогими иномарками и служебными авто. Ступени с коваными перилами, в стиле Лео фон Кленце, что украшают новый Эрмитаж, приводят к огромным античным деревянным входным дверям, и там тоже звонок. Нажав кнопку, ты кожей чувствуешь, как на вас смотрят десятки камер, натыканных повсюду. Дверь щёлкнула, заходите. Просторный зал с высокими потолками, с колоннами сердобольского гранита, картинами: Садовников, «Аничков мост», 1840-е, Альтман, «Портрет Анны Ахматовой», 1914, Григорьев, «Портрет режиссёра Мейерхольда», 1916 (единственный портрет, который тебя заинтересовал); огромное фото Невского проспекта в начале 20-х и ещё ряд каких-то мелких картин не привлекли твоего внимания. Дальше шла шикарная лестница с голубой ковровой дорожкой. Вы поднимаетесь, дивясь чудной лепнине и дорогому интерьеру, никак не сопоставимым с психиатрической лечебницей. В итоге попадаете в ещё один зал с мягкой кожаной мебелью, с большой плазмой на стене; необычный кованный журнальный столик, заваленный журналами и газетами, стоял на толстом светлом ковре, смахивающем на шкуру медведя. Четыре огромных окна освещали прозрачным светом весь зал. Сбоку расположилась девушка за полукруглой стойкой ресепшена.

– Добрый день, – обращается к вам милая молодая особа в строгом деловом костюме.

– Здравствуйте. Мы на приём к доктору Далёкому Василию Вольфовичу.

– Впервые у нас?

– Да.

– Направление, паспорт…

Наташа протягивает твою карту со стикером и роется в сумочке в поисках твоего паспорта.

– Присаживайтесь. Я пока вас оформлю. Василий Вольфович на осмотре в стационаре, вам придётся немного подождать.

– Хорошо, мы подождём.

– Чай, кофе, включить телевизор? Только у нас диски, с приятной музыкой и позитивным изображением.

– Нет, спасибо.

Ты устроилась в мягком, удобном кожаном кресле у окна. Наташа – на диване, возле журнального столика, взяла какой-то журнал и стала его листать без интереса, создалось впечатление, что она нервничает больше тебя, а учитывая твоё ледяное спокойствие, – за двоих. Сколько времени прошло, десять минут или час, неважно, вас пригласили в кабинет.

– Здравствуйте, Василий Вольфович, – Наташа, улыбаясь, приветствовала доктора, ты молчишь.

– День добрый! Присаживайтесь, – мужчина лет за пятьдесят, абсолютно седой, но с гладкой кожей лица. Очки в золотой оправе придавали солидности. В треугольнике белого накрахмаленного халата виднелся полосатый галстук. Руки светлые, пальцы длинные, наверняка ещё слишком чувствительные до ласк. Он полистал твою карточку, закрыл, отложил, взяв новую сорокавосьмилистовую тетрадь, записал на титульном листе все твои данные – и наконец обратился к вам:

– Кто из вас ко мне?

– Я, – вяло поднимаешь ладонь в знак подтверждения.

– А вы родственница? – обращается к Наташе.

– Да.

– В таком случае я попрошу вас подождать в коридоре. Вы же не против?

– А… ну да, конечно, – неловко вскочив со стула, как ошпаренная, уронила сумочку. Оттуда вывалились телефон, ключи от машины, – извините, – шарит по полу, собирая пожитки, после чего скрывается, аккуратно закрыв за собой дверь.