– Ну уж нет! – Она даже забежала вперед, преграждая Айрторну путь. – Я хочу знать, кто такой выпитень!

Лорд, усмехнувшись, попробовал ее обойти, но Линетта снова упрямо заступила ему дорогу. И в другую сторону, будто это была такая детская игра. Она опять повторила его маневр.

– Кто. Такой. Выпитень? – повторила еще раз, чувствуя, что если ей снова придется прикусить язык и стерпеть пренебрежение ради того, чтобы избежать конфликта, то она просто сорвется в истерику. – Почему это связано со смертью магов? Почему Ренье отказался признать, что это то, о чем ты говоришь?

Устав играть или наконец сообразив, что для нее это не игра, Айрторн остановился посреди дороги и поднял руки ладонями от себя.

– Я не подписывался на допрос, госпожа сыскарь.

Лина едва не зарычала. Вскинула подбородок, чтобы оказаться со спутником лицом к лицу, отчего капюшон слетел на плечи, но она даже не стала его поправлять – пользуясь полумраком, сжала ладони в кулаки. Ветер разметал выбившиеся из прически пряди, и пришлось еще раз тряхнуть головой.

– Не скажешь? – спросила глухо, с отчаянием понимая, что действительно не имеет на напарника никаких рычагов давления.

– Скажу, – смягчился Айрторн. – Только не на голодный желудок. – Криво усмехнулся. Или Линетте так показалось в полумраке? – Я, конечно, люблю работать налегке, но голодовку объявлять не намерен.

Линетта хотела было возмутиться и таки потребовать ответа здесь и сейчас, как вдруг этот нелордовский лорд протянул руку и, как какая-нибудь заботливая нянюшка, натянул капюшон ей на голову. И, пока она от возмущения ловила ртом воздух, еще и повернул ее за плечи кругом.

– Пойдем. – Подтолкнул в спину, как маленькую. – Дорнан показал мне одну приличную едальню. Забежим, возьмем что-нибудь на вынос.

Лина передернула плечами, избавляясь от чужого прикосновения между лопаток.

– В Прибрежье не принято выносить еду из мест общественного питания, – проворчала, снова кутаясь в плащ. Погода и правда не радовала.

– Я тебя умоляю, – отмахнулся Айрторн. – Ни в одном уголке мира не принято отказываться от денег. Заплатим – все сделают.

И Линетта проглотила последующие возмущения. За время их недолгого знакомства это был первый раз, когда темный напомнил о своем высоком положении и богатстве.

***

Как ни прискорбно было это признавать, Айрторн был прав: все продается и покупается. Когда они появились в таверне, в которой работала благоверная Дорнана и куда он давеча водил нового соседа, никто не сказал ни слова против, стоило лорду выложить на прилавок несколько золотых монет и озвучить свои пожелания. Ни слова против, ни косого взгляда, все вежливо и чуть ли не на цыпочках перед состоятельным клиентом. И это при том, что посетитель заявился в испачканной одежде, по которой было видно невооруженным взглядом, что в ней недавно валялись по земле.

– Нужно было очиститься или переодеться, – прошептала Лина, пока хозяин таверны ушел на кухню отдавать распоряжения, а они с напарником замерли с обратной стороны прилавка.

Проскользнувшая мимо них молоденькая подавальщица довольно откровенно стрельнула глазами в сторону темного мага. Тот в ответ широко и открыто улыбнулся. Линетта смутилась и отвела взгляд. Вот как так? Он же на черта похож, даже не умылся. Вон на щеке ярко выраженный грязевой потек, а все равно нравится девушкам.

– Ты сама ругала меня за трату резерва, – отозвался Айрторн, перемигиваясь уже с другой подавальщицей.

Линетта предпочла уставиться на оленьи рога на стене.

– Но мы в общественном месте. Неприлично, – прошипела сквозь зубы.

– Ну мы же не танцуем на столах и не бьем посуду, – возразил темный настолько серьезным тоном, что Лина резко обернулась. И тот скорчил совершенно несерьезную гримасу. – Ты слишком много переживаешь о том, что о тебе подумают, – сообщил, доверительно понизив голос.