Таким образом, женитьба Адриана оказала самое благотворное влияние и на его домохозяйство, и на его службу. Последней он отдался весь, исключительно, с каким-то особенным пылом. Он выходил из дому и направлялся в канцелярию с рассветом. Возвратившись же домой, он мог спокойно отдыхать, наслаждаясь обществом своей милой и прекрасной супруги. Он видел, что Наталия не только вполне заменяет его, как хозяина дома, но даже во многом принимает почин на себя и образцово ведет хозяйство. И между ними по вечерам завязывался разговор мирный, невинный, спокойный. Адриан рассказывал о своей жизни до женитьбы, Наталия делилась с ним воспоминаниями о своем детстве и девичестве. Так мирно проводили время молодые супруги.

Дом Адриана был не только домом счастья и союза двух молодых сердец: он был, поистине, дом милосердия. Огромные доходы с имений, которыми владел Адриан, большое жалование, получаемое им, согласно званию, которое он носил, наконец, остаточные суммы, образовавшиеся от сокращения штата их прислуги, но в особенности, большая экономия, которой придерживалась Наталия, – все это, взятое вместе, давало им гораздо более того, что они проживали и могли прожить.

К тому же ни Адриан, ни его супруга не имели в своих душах и тени того, что зовется себялюбием или еще худшим именем – сребролюбием. Поставивши себе за правило сделать как можно более добра своим ближним, они не хотели скапливать излишек своих богатств для себя, не хотели также и пускать своих денег в оборот или приобретать себе новые богатства, как то делали другие богачи, но весь остаток употребляли на дела благотворительные, преимущественно для раздачи городским нищим и убогим.

Глава III

Благотворительность Адриана и Наталии могла бы вестись еще гораздо шире, если бы молодые супруги не боялись того, что скажут о них посторонние люди, а именно они боялись упреков в мотовстве, роскоши и расточительности, – как раз в тех самых грехах, в которых они не были и повинны.

Поэтому они жертвовали в пользу бедных только от своих избытков, ничуть не уменьшая и не сокращая расходов. Делалось это так: обыкновенно Наталия, как домоправительница, составляла смету о приходе и расходе на каждый месяц. Затем, согласно этой смете, она вела месячные книги и по истечении срока представляла их на рассмотрение своего супруга. По проверке счетов и книг Адриан обыкновенно отделял всю сумму чистого дохода и отправлял ее к председателю комиссии о призрении бедных города, который уже и распределял ее в пособие неимущим семьям граждан. Разумеется, при Наталии сумма этих доходов, а следовательно и пособий нищей братии, увеличилась уже настолько значительно, что Адриан не переставал изумляться ее экономии и хозяйственным знаниям. Он не мог понять, каким это образом так бережлива его молодая супруга, и однажды как-то вечером, смеясь, сказал ей:

– Скажи мне, пожалуйста, как это ты так бережлива? Я как ни думал сам об этом, все-таки понять не мог. Не объяснишь ли этого мне ты?! Если бы и главный министр финансов был так же бережлив, как ты, и прилагал бы такие же заботы об императорской кассе, как ты о моем имуществе, то, право, она бы была много полнее, чем теперь!

Прекрасная супруга Адриана весело засмеялась на его слова и, взявши его за руку, тихо сказала:

– Да! Если бы императорский министр финансов так же хлопотал о счастье и благосостоянии подданных своего государя, как мы с тобой хлопочем и заботимся о счастье наших ближних, то и я уверена, что касса государственная была бы много богаче, чем она есть теперь; да и сам император в тысячу раз более был бы любим своим народом, чем это мы видим ныне! Как ты думаешь, Адриан?