С непониманием смотрю на маму. Что она имеет в виду? И можно ли верить её словам? Чёрт, Этан, ты стал сомневаться уже во всех. Так нельзя.

– Общение с родной сестрой пойдёт девочке на пользу, – поясняет мама. – И тебе больше не нужно будет уходить пораньше с работы, просить соседку забрать дочь из школы. Тебе будет легче. Ведь мужчине, какой бы он ни был, тяжело даётся растить ребёнка одному. И даже не спорь!

– Ты могла бы забирать её, – лишь отвечаю я. Лучшая защита – это нападение. Мне хочется переубедить всех, что они ошибаются. Но, возможно, это я не прав?

– Не начинай этот разговор, – отрезает мама. – Может, лучше поужинаем?

– Мне уже пора, – отказываюсь я. Обстановка начинает на меня давить. – Эйвери ждёт у соседки.

Я возвращаюсь домой в разбитом состоянии. С кем бы я ни говорил, все убеждают меня сделать то, чему противится всё моё нутро.

Свет в окне Руби горит, и я могу со стороны наблюдать, как Эйвери сидит в гостиной за столом и выполняет домашнее задание. Она сосредоточена и внимательна, словно ей давно уже не шесть.

Руби открывает почти сразу после звонка в дверь. Она улыбается и приглашает войти, но я отказываюсь. Руби – хорошая девушка. Я благодарен ей за то, что она так часто помогает мне с Эйвери.

Мы познакомились около восьми лет назад, когда я только переехал в эту квартиру. Начался дождь и Руби брела к дому обречённо-мокрая и грустная. Я догнал её и предложил поделиться зонтом. Мы разговорились, и уже через пару дней занимались сексом прямо на полу в моей квартире после неудачной попытки распаковать вещи.

А потом всё как-то сошло на нет. Она нашла ужасного парня, а через пару месяцев ревела мне в плечо, когда он её бросил. Так мы и подружились, и больше не предпринимали попыток спать друг с другом или строить какие-то отношения.

– Прости, что задержался, – начинаю я, но Руби меня перебивает.

– Прекрати, Этан. – Она кричит Эйвери, чтобы та собиралась. – Ты ведь знаешь, как я люблю твою дочь.

Эйвери выходит с рюкзаком и обнимает меня. Я целую её в макушку, и девочка улыбается. Мне приятно, что она не злится.

– Ещё раз спасибо, – говорю я Руби, и она закрывает дверь.

Я беру Эйвери за руку, и мы спускаемся по ступенькам вниз.

Дом Руби довольно большой, чего нельзя сказать о нашей квартире, но я склонен верить, что это не самое главное. В конце концов, главное – уют и спокойствие, хотя и этого в нашей семье не очень много.

– Как дела в школе? – спрашиваю я у Эйвери. Девочка снова улыбается.

– Мисс Саммерс рассказывала нам о цветах. Ты знал, что они питаются солнечным светом и водой? Если чего-то не хватает, цветы погибают. Правда, это необычно? – спрашивает она, я натянуто улыбаюсь.

– Действительно, интересно.

Этот разговор напоминает мне о Лилиан, и я стараюсь отогнать эти мысли. Но как долго получится игнорировать факт её существования?

Мы переходим дорогу и поднимаемся в квартиру, но, когда я хочу открыть дверь, то замечаю, что она не заперта. Не припомню, чтобы я хоть раз забывал закрыть её.

Я осторожно захожу в квартиру и вижу, что в комнатах горит свет.

– У нас гости? – спрашивает Эйвери удивлённо. – Тётя Мэдлин снова приехала?

Я молюсь, чтобы это было так, но понимаю, что это утопия. Из кухни выходит женщина и останавливается на пороге комнаты.

– Мама? – спрашивает Эйвери, и её голос дрожит. Она делает шаг вперёд и сразу же останавливается.

Знаю, что она невероятно скучала по матери, но этот страх мне тоже понятен.

– Привет, родная, – с улыбкой произносит Шерил. – Скучала по мне?

Она подходит ближе к дочери и приседает. Эйвери едва заметно улыбается.