– Добрый день, – улыбнулась я, поворачивая, как и было велено, направо.

– Добрый, – пробормотала она и шмыгнула к двери слева, надпись на которой извещала о том, что доктор Карриди, зубной врач, ведет прием ежедневно с десяти до пяти. Окурок она, оглядевшись, торопливо сунула в горшок с пальмой.

А я распахнула дверь в приемную юридической фирмы. Белокурая дива, ловко стучащая наманикюренными пальчиками по клавишам печатной машинки, даже ухом не повела, зато брюнетка чуть постарше, в строгих золотистых очках и темно-синем костюме, тут же поднялась с места.

– Чем могу вам помочь? Желаете записаться на прием? Боюсь, на ближайшее время все занято…

И бросила на ежедневник столь выразительный взгляд, что сразу было очевидно: меня намерены вежливо и аккуратно спровадить.

– Лилиан Корбетт к Дариану Корбетту, – отчеканила я, прежде чем она успела завести обычную песню о том, что многоуважаемый адвокат не принимает без записи.

– О, – несколько растерялась брюнетка, полоснула меня взглядом и поджала накрашенные темно-вишневой помадой губы. Похоже, она что-то обо мне слышала и заочно невзлюбила. – Простите. Не угодно ли немного обождать? Я узнаю.

Она плавным жестом указала на шикарный кожаный диван и, беззвучно проскользнув к двери с табличкой «Дариан Корбетт, судебный адвокат», скрылась внутри. На соседней двери все еще значилось имя покойного Лайонела Далтона.

Любезным приглашением я не воспользовалась, вместо этого принялась нервно мерить шагами приемную. Блондинка не обращала на меня внимания, всецело поглощенная расшифровкой стенографических закорючек в своем блокноте.

Ждать пришлось недолго. И хорошо, иначе Дариану пришлось бы менять в приемной ковер, в котором я почти вытоптала дорожку.

Каюсь, хладнокровие мне изменяло, когда речь заходила о близких. К счастью или к сожалению, таковых немного: драгоценный напарник и его лощеный братец, а с некоторых пор также инспектор Рэддок. (Впрочем, я не спешила извещать его об эдакой чести.) Из родни у меня имелось еще пятеро теток и целый сонм кузин, только близкими они считались лишь формально.

– Прошу вас, мисс Корбетт, – пригласила секретарша, объявившись на пороге.

Кабинет Дариана оказался ему под стать: тяжеловесная мебель темного дерева, массивные кожаные кресла, дорогой ковер на всю комнату. В шкафах множество книг в кожаных переплетах, а сам Дариан с томиком в руке устроился за полированным столом у окна.

– Спасибо, Сюзанн. Стенографировать не нужно, вы можете быть свободны, – разрешил он, заложив книгу тонкой золотистой полоской.

Секретарша заботливо поправила укатившуюся на самый край стола ручку, чего он даже не заметил. Зато я перехватила полный нежности взгляд, брошенный ею на Дариана, и едва не присвистнула.

– Сварить вам кофе, шеф? – предложила она, стрельнув в меня недобрым взглядом.

Я лишь приподняла брови. С чего бы такая неприязнь? Ладно бы на моем месте была юная красотка, а так… Нашла к кому ревновать, право слово!

– Нет, можете идти, – рассеянно отозвался он, отложив томик и сцепив руки в замок. – Меня ни для кого нет.

Она кивнула и вышла, а Дариан поморщился, окинув взглядом мою худощавую фигуру, облаченную, разумеется, в брючный костюм. Но сумел-таки себя пересилить, смолчал.

Холеное гладкое лицо Дариана после недавних событий осунулось, а нервный перестук пальцев по краю стола выдавал его нервозность.

– Доброе утро, – вежливо сказала я.

Дариан лишь кивнул и нетерпеливым жестом указал на солидное кожаное кресло.

– Что тебе сообщил Дэнни? – осведомился он с места в карьер.

Признаюсь, я несколько опешила, потому и ответила вопросом на вопрос: