- Зачем вы мне это говорите? – спросила она.

- Я говорю это затем, госпожа, чтобы вы помнили, - с нажимом сказал Михай, - не стоит давать вольность своему языку и рассказывать направо и налево о делах кнеза.

- О чем это вы, Михай? – удивилась Луминица, и ее удивление было искренним.

- Вы же были тогда на перевале, госпожа, не так ли? – наклонившись к девушке, шепнул Михай.

Луминица отшатнулась от Михая. Беспомощно застыв, она открывала и закрывала рот, не в силах сказать что-либо. Недавнее прошлое снова властно воззвало к ней. Мертвый с обломком стрелы в груди… его предсмертная просьба… скачущие всадники… Испуг так ясно нарисовался на лице девушки, что скрывать что-либо было уже поздно, даже если бы она и захотела все отрицать.

- Так вот, - продолжил тем же шепотом Михай, пронзительным взглядом сверля девушку. - Не вздумайте рассказать кому-нибудь о том, что вы там видели. Или слышали. Поняли? Это не понравится кнезу.

Луминица стояла, скованная растерянностью и страхом.

- Госпожа, вы слышите меня?

Луминица машинально кивнула.

- И вот еще, - Михай снова наклонился к девушке. - Вы были на перевале одна? Или… кто-то был там с вами?

Луминица побледнела. Тамаш! Если Михай заподозрит его, то Тамаш в смертельной опасности. Луминица не могла сказать, почему она так думала, но не засомневалась ни на секунду в правильности своего ощущения. «Это страшные люди. Держитесь от них подальше!» - зазвучал в ее голове предостерегающий голос Тамаша. Тамаш! Нет, ни за что! Они ничего не узнают. По крайней мере, от нее.

Луминица упрямо покачала головой и смело подняла взгляд на Михая, надеясь, что он не сможет прочитать в ее глазах правду. Как скала, нависал Михай над девушкой, и в его взгляде читались угроза и подозрение.

- Я была там одна, - четко сказала Луминица.

Она отвернулась от Михая, гордо подняла голову и медленно пошла в дом, чувствуя спиной взгляд мужчины. Этот взгляд ползал по ее спине, как мерзкое склизкое насекомое. И Луминице так хотелось отряхнуться от него!

Закрыв за собой дверь, девушка привалилась к стене и закрыла глаза. Руки у нее дрожали. Разные мысли хаотично метались у нее в голове. «Какая же я была дура! – думала она. - Ну конечно, это были люди кнеза. Кто же еще посмел бы так хозяйничать в его владениях! Тогда получается, что того мужчину убили по приказу кнеза? Или кнез не знает об этом, а Михай обделывает свои черные делишки у него за спиной?» Мысль была соблазнительной, но Луминица тут же с сожалением была вынуждена отказаться от нее. «Нет, кнез здесь при чем, очень даже при чем». Только сейчас Луминице пришло в голову, что кнез появился у них в первый раз почти сразу после того происшествия. Луминица похолодела. Так зачем же приехал тогда кнез? Сказал, что решил с соседями познакомиться. Но правда ли это? Она вдруг вспомнила, каким тяжелым взглядом следил за ней кнез. Как будто решал, что с ней делать. А вдруг он решил ее тоже…

Луминице стало так страшно, что по спине пробежал озноб. Она прижала руки ко рту, чтобы подавить в себе крик. Нет! Нет, этого не может быть. Зачем бы он стал тогда свататься?

Как любая женщина, Луминица могла с уверенностью сказать, кому нравится. Она чувствовала, что нравится Тамашу, ощущала это с первой минуты их знакомства. Но точно также она была уверена в том, что нравится кнезу. Боялась понравиться ему, противилась этому, но в то же время где-то в глубине души и желала этого. А какая женщина, пусть даже ради инстинктивного кокетства, заложенного в ней самой природой, не мечтает влюбить в себя такого человека, как кнез? Остроумного, прекрасно образованного и с манерами истинного придворного. И это помимо богатства и знатности. Внимание кнеза льстило Луминице, но и пугало ее, пугало до дрожи. При мысли о предстоящей жизни наедине с этим человеком Луминица чувствовала, что ее вопреки воле засасывает в темную бездну, завораживающую и пугающую. Но видит Бог, если бы она могла избежать этого замужества, она бы сделала все от нее зависящее!