– И как Рамзес? Понял?

– Понял, – сказал Ах-Ты. – Так и был заключен самый первый мирный договор.

– И на камне высекли?

– А то!

– Рамзес?

– Ну, не коту же высекать!

Тут за спиной у Мони завопила Горошина:

– Монечка, идем чай пить!

– Ы-ы-ы! – сказала Моня. – Опять Буланкина пришла?

– Пришла Семеновна…

– Это другое дело, – проворчала Моня.

Алевтина Семеновна вынимала из пакета коробку с тортом.

– Оказывается, у станции продается, – стрекотала она. – Здравствуй, деточка! – Это Моне. – А то неудобно приходить к вам на чай с пустыми руками. У вас такой пир всякий раз!

– Да что вы, Алевтина Семеновна! – возразила Бабуля. – Какой там пир!

Алевтина Семеновна взглянула на нее поверх очков.

– Ой! А вы постриглись! Да как удачно!

И потом на Моню:

– Деточка, правда, удачно?

– Нормально, – сказала Моня. – Только опять не покрасилась…

– Да? Ну, расскажи мне, что там в Ямищеве? Я сто лет не была. Роща стоит еще, пруды не пересохли? Ты купалась?

– Купалась, – кивнула Моня. – Потом еще на дуб слазила…

– Ой, как интересно! – воскликнула Алевтина Семеновна. – Если б ты знала, как я всегда мечтала забраться на дерево, хоть на какое-нибудь! Ведь когда смотришь сверху, все совсем по-другому. Но при моем росте это дохлый номер.

– Надо, чтобы кто-нибудь подсадил, – посоветовала Моня.

– Некому было, деточка. И, в итоге, я даже на собственный чердак не могу теперь залезть, посмотреть оттуда на сад. Там ногу некуда поставить, хотя у меня тридцать третий размер.

– Можно к нам… – предложила Моня.

– Правда? – обрадовалась Алевтина Семеновна. – Может, я действительно поднимусь на минуточку… Так интересно…

Тут с нее свалились очки и упали на торт, который, впрочем, стал от этого даже симпатичнее.

Может, это из-за очков, но по лестнице Алевтина Семеновна поднималась, держась не за перила, а за верхние ступеньки. Как будто на дерево карабкалась. Вскарабкавшись, она заметалась между одним окном и другим, приговаривая:

– Боже! Какой обзор!

Моня подумала: «Какая она все-таки хорошая, когда не читает стих про сороконожку!» А вслух сказала:

– А знаете, с дуба даже привидений видно. Не то, чтобы я им обрадовалась, но, наверно, они просто на такой высоте обычно летают. На уровне нижних веток.

Алевтина Семеновна остановилась на полпути между окнами.

– Ты видела привидений? Надо же! Кого тут никогда не водилось, так это привидений. И какие они на вид?

Бывают вопросы, которые просто необходимо услышать вовремя. Они вызывают чувство благодарности, даже если вы сами чуть-чуть подтолкнули собеседника к тому, чтобы их задать. Моня очень рассчитывала на этот простой вопрос: «И какие они на вид?» Потому что, хоть она и спрыгнула с дуба, привидения все летели у нее перед глазами, а это очень мешало жить спокойно. Моня чувствовала, что если никому ничего не рассказать сейчас, то от них не отделаться до Носкова, а это был бы уже понедельник. И раз уж Алевтина Семеновна сама спросила, то Моня, не медля ни секунды, принялась описывать этих летевших существ, и с каждым словом они отлетали все дальше.

А когда вообще улетели с глаз долой, Алевтина Семеновна сказала:

– Деточка, так это не привидения! Это просто лихомары. Одна, я думаю, зайцевская, другая наша.

Все-таки пролетающие мимо лихомары – не самая большая неприятность.

Утром за калиткой появился Носков, высвистывавший азбуку Морзе.

– Гулять пойдете? – спросила Бабуля.

– Можно? – обрадовалась Моня.

– Иди, миленькая, только сперва я тебя вот о чем попрошу: зайди к Буланкиной, отнеси лекарство.

И Бабуля положила на стол коробочку.

Моня в ужасе закричала:

– Мамочки! Какое еще лекарство?!