Лихолов слышал рассказы о тех или иных злодеяниях черной ворожбы уже не раз и не два.

– Да, – вздохнул Странник. – Такая мерзость частенько там появляется, где черные капища строят в честь Темной Владычицы. Где по ночам ворожба дурная на крови творится.

– Что ты, тфу на тебя! – Замахал руками юноша. – Капища строить? У нас такое запрещено, слава Судьбе! Только, если эти гады тайком пробираются… А такое ведь может быть… – Елисей почесал лохматый затылок и призадумался.

– У тебя, наивная молодость, еще и сомнения есть? – усмехнулся Лихолов. – Эти черные колдуны нынче по всей Зеленой Тверди пролезают сами без спросу. Селятся в укромных местах. Разрешения ни у кого не спрашивают. И творят там всякую мерзость. Хорошо, если втихую, а то и в деревни захаживать начинают – проповедовать веру свою. Так, небось, и вас дела обстоят. Старики рассказывают, что давным-давно другим был мир: бесхитростным, чистым, доверчивым… Как малое дитя в руках матери. Не знаю: правда ли то? Но сегодня, мать его в чернь, точно все иначе… Уже десять лет я – Странствующий Охотник, – вздохнул Странник. – Раньше всякие мерзкие опасные зверюги были редкостью, напоминали какие-то случайные выкидыши неумелой магии. Но нынче с каждым годом становится их все больше, множатся паскуды, чтоб их! Не светом рожденные, плодятся по всей Зеленой Тверди. И становятся все более наглыми, ловкими, ненасытными. Смелеют и разрастаются. Но и я стал умнее: приноровился присматриваться, выслеживать и наблюдать перед нападением, расставлять ловушки. Оттого пока побеждал всегда, оттого и жив еще. Работы теперь у меня много, плач и призывы звучат по всей земле. Но один я всех не перебью, да и не особо хочу везде мотаться. Поэтому выбираю лишь самые сложные заказы…

Надо было бы еще добавить «самые дорого оплачиваемые». Но постеснялся Лихолов, а может, просто хотел сохранить личину смелого героя. Иногда берет Странствующий Охотник на время передых в свое удовольствие. Прогуливает все заработанные монеты. Тратит на выпивку покрепче, да девок пораспущеннее. Многое можно было бы скопить за десять лет. И на дом бы хватило, и на дело какое свое, и на свадьбу с доброй селяночкой. Но не такой порядочный нрав был у Лихолова… И об этом разнузданном, циничном характере своего наставника скоро начнет догадываться и Елисей. Только всему в мире есть своя причина. Все циничные люди – обладатели большой раны в сердце. А причину своей раны, своей вины, своей беды Лихолов прятал глубоко-глубоко. И показывать никому не собирался. По крайней мере… пока не собирался.

Лихолов вспоминал, что многие из тех тварей, на которых он охотился, если их сразу не убить, превращались в такой же то ли туман, то ли дым, то ли сумрак, и тяжело тогда становилось на сердце. Живым творением подобное быть не могло. Жизнь всегда прекрасна, даже если красота ее не всем понятна. В творениях Матушки Судьбы всегда ощущается какое-то торжество, союз плоти и духа. Но в туманных тварях не чувствовалось ничего подобного. От них исходила только необъяснимая, тягучая, ноющая ТОСКА… Детьми темной, кровавой магии были эти дымки – не иначе. Искривлениями и надломами, уродованием и жестокостью было выделано это нечто, теперь расплодившееся по всей Зеленой Тверди. Кто создал его? Кто размножил заразу по всей плодородной и чистой земле? Никто точно не говорил, но многие догадывались. Да вот теперь весть о новом драконе манила Странствующего Охотника в Северный Лес. Весь бродячий морок побеждать он не собирался. А вот за мерзкую огнедышащую гадину можно было бы содрать с короля прилично золотишка.