Ванька злился, ругался на убегающих животных последними словами, и продолжал блуждать по лесу.

И вот как-то раз, Ванька, блуждая по лесу – наткнулся на попавшего в силок зайца. Откуда взялся этот силок, и чей он был – Ванька не задумывался, настолько одурел он от голода. Поэтому он тут же свернул зайцу голову, вынул его из силка, и принялся сдирать с него шкуру, и есть ещё тёплую сырую зайчатину.

Съев зайца, Ванька выбросил шкуру и ушёл. С той поры, Ванька ежедневно наведывался к этому силку. Три дня в силке ничего не было, а на четвёртый – в силке снова был заяц. Ванька, как и в первый раз – своротил зайцу шею, и сожрал его в один присест.

На следующий день, Ванька снова пришёл к силку – в силке было пусто. И только он собирался уходить, как вдруг услышал за спиной голос:

– Так вот значит, кто дичь мою из силка таскает!

Ванька вздрогнул от неожиданности, и обернулся. Он увидел, что шагах в двадцати от него стоит какой-то мужик, с луком в руке. Мужик был гораздо ниже Ваньки по росту и явно уступал по силе, а потому Ванька ничуть не испугался. Наоборот, увидев мужика, он поднял свою дубину, заорал – «Да я тебя щас!» и сделал два шага к мужику.

Мужик, с быстротой молнии выхватил стрелу из колчана, висевшего за спиной (колчан Ванька поначалу даже не заметил), направил лук на Ваньку и сказал:

– Ещё шаг, и эта стрела будет торчать из твоей глупой башки.

Ванька остановился, посмотрел на мужика, и аж ногами затопал от злости. Огромный рост и поистине богатырская сила его – здесь ничего не стоили. Сделай Ванька ещё шаг – и пиши пропало, сразу было видно, что мужик не расположен шутки шутить.

Ванька стоял и гневно смотрел на мужика, а мужик – казалось, наоборот был чрезвычайно спокоен. И хотя лук он опускать не торопился, но, тем не менее, решил осведомиться у Ваньки:

– Сколько раз дичь из моего силка таскал?

– Два. – честно ответил Ванька.

– И какая дичь была?

– Зайцы.

– Оба раза зайцы?

– Да.

Мужик немного помолчал, потом спросил снова:

– И зачем ты из чужого силка дичь таскал?

– Есть хотел. – снова честно признался Ванька.

– А сам, почему дичи себе не наловил?

– А как? – в голосе Ваньки слышались обида и отчаяние.

Мужик внимательно оглядел Ваньку с его огромной дубиной, и спросил:

– Из лука стрелять умеешь?

– Нет.

– Вообще что ли охотиться не умеешь?

– Не умею. – Ванька почему-то даже почувствовал себя виноватым в том, что не умеет охотиться.

Мужик снова внимательно оглядел Ваньку и спросил:

– А почему вокруг силка валялись кости и клочья шерсти? Ты что, этого зайца на части разорвал что ли?

– Нет, шкуру снял да сожрал. – ответил Ванька.

– Сырого?

– Сырого.

– А почему не зажарил?

– Костёр развести нечем, огнива нет.

– А что у тебя вообще есть, кроме этой дубины?

– Ничего.

– И еды никакой?

– Никакой. Были сухари, да пшённая крупа – но я всё съел.

На это раз мужик задумался надолго. Всё ещё направляя на Ваньку лук, он стоял и о чём-то думал, что-то прикидывал в уме. Время тянулось для Ваньки невыразимо медленно, страшно хотелось есть.

Наконец, мужик, казалось, что-то надумал. Он без страха опустил лук, повернулся к Ваньке спиной и зашагал куда-то, бросив через плечо:

– Пошли, накормлю.

Ванька, конечно, мог бы огреть мужика сзади дубиной, но от такой неожиданной помощи, откуда не ждали – вся ванькина злость сразу куда-то испарилась. К тому же Ванька понимал – ударь он сейчас мужика – не видать ему еды, как своих ушей. Конечно, наверняка у этого мужика есть своё лесное убежище – но поди найди его в лесу. Нет, этот мужик сейчас был для Ваньки – прежде всего тем, кто может спасти от голода – а потому, трогать его нельзя было ни в коем случае.