Паук расставил свою сеть. Хитроумную, липкую, смертельно опасную паутину. Жертва… должна была попасться. Обязательно. Рано или поздно.

«Игра началась», – подумал про себя Огюст де Монфор, довольно, хищно улыбаясь. «И на этот раз, я выиграю. Я… побежу. Любой ценой». Он предвкушал скорую развязку, смакуя каждую деталь своего плана, словно гурман, наслаждающийся изысканным блюдом с бокалом вина…. Победа была близка, осязаема… И она будет сладкой. Сладкой, как патока, как мед, как может … месть.

Званый ужин был в самом разгаре. Великолепный зал дворца, залитый светом сотен свечей, отражавшихся в хрустальных люстрах и начищенном до блеска паркете, гудел, словно потревоженный улей. Звучала музыка – виртуозные скрипачи и флейтисты, приглашенные ко двору, исполняли изысканные мелодии, под которые пары, одетые в роскошные наряды, кружились в вальсе. Ароматы дорогих духов смешивались с запахами изысканных яств, выставленных на длинных столах, ломившихся от угощений.

Рудольф с дурным, тягостным предчувствием переступил порог зала. Все чувства кричали об опасности. Странно… Очень странно… Как его, человека, которому, по правилам Лиги Вольных Игроков, предстоит смертельная схватка с самим принцем Альбертом, могли пропустить на приём, да ещё и по официальному приглашению? Это не укладывалось в голове, противоречило всякой логике.

Музыка смолкла на секунду. Может быть, чуть дольше. Наступила тишина. Мёртвая, зловещая, словно перед разразившейся бурей тишина. Все взгляды, словно по невидимой команде, обратились к нему. Сотни глаз – любопытных, выжидающих, насмешливых, злорадных, испуганных, циничных – впились в него, словно… словно голодные волки, готовые растерзать свою жертву. Рудольф ощутил себя затравленным зверем, загнанным в угол.

Он постарался не подавать вида, что чувствует себя не в своей тарелке. С привычной, чуть небрежной элегантностью, отточенной годами, проведенными при дворе, он последовал установленному церемониалу. С лёгкой, радушной улыбкой на губах (улыбка далась ему с трудом),он подошёл к королю, склонился в почтительном, но не подобострастном поклоне.

Король Этьен XIV, тучный, обрюзгший мужчина с двойным подбородком и покрасневшим от вина лицом, восседал на троне, возвышавшемся на небольшом помосте. Он был одет в расшитый золотом камзол, кружевное жабо и парик, который, казалось, вот-вот съедет набок. Рядом с ним, на чуть меньшем по размеру кресле, сидела королева – женщина с усталым, изможденным лицом и потухшим взглядом.

– Ваше Величество, – произнёс Рудольф, стараясь, чтобы голос звучал ровно, уверенно и спокойно, – заверяю вас в своём глубочайшем почтении и сердечно благодарю за оказанную мне честь. Мне было весьма приятно получить ваше приглашение.

– Граф де Плеси, – ответил король, и в его голосе Рудольф уловил… Что? Усталость? Раздражение? Скрытую угрозу? Или, может быть, всё вместе? – С тех пор, как вы связали себя узами брака, вы перестали баловать нас своим присутствием. Я решил, что пора напомнить вам о моём существовании. И о ваших обязательствах. последнию фразу король произнес в уме.

– Ваше Величество, – Рудольф снова склонил голову, – я и не подозревал, что моё скромное присутствие на ваших великолепных приёмах столь… необходимо.

– Теперь вы знаете, – король усмехнулся, но улыбка его была какой-то… натянутой, словно приклеенной. Фальшивой.

– А где же ваша очаровательная супруга? – неожиданно, словно подкравшись, спросил король, и в его вопросе Рудольф уловил… вызов.

– Она… Она нездорова, Ваше Величество, – ответил Рудольф, усилием воли подавляя волнение. – И просит передать вам свои глубочайшие извинения за то, что не смогла составить мне компанию.