Я немного убираюсь на кухне и вырубаюсь. Проснувшись, вижу, что уже час дня и у меня накопились три голосовых сообщения, несколько текстовых и пара пропущенных вызовов с неизвестных мне номеров. Я вскакиваю с постели, опасаясь, уж не размножились ли мои Гарольды, чтобы одновременно названивать с разных заблокированных номеров, но вряд ли это так. Оказывается, звонили из школы Рейна, и я делаю вывод, что случилось что-то ужасное. Но потом понимаю, что женщина на том конце провода явно зла, а не расстроена. Разумеется, они уже час пытались дозвониться до нашей матери, которая на операции, и до отца, который недоступен. Так что взялись за меня.

– Охренеть, вы что, серьезно? – С учетом всех обстоятельств это более чем сдержанная реакция. – Ладно, ладно, извините. Скоро буду. – Надо ли говорить, что средняя школа № 72 на Восточной 59-й улице – это не то место, где мне хотелось бы находиться в свой день рождения, в свой выходной? Но я беру себя в руки.

Оказавшись на месте, я вижу, что директор Дейли и мисс Запруда явно не шутят, а Рейн, надо отдать ему должное, хотя бы кажется раскаявшимся.

– Где миссис Ринд? – спрашивает Дейли. Внешне он вылитый эмодзи типичного стереотипного директора: чуть за сорок, толстое раскрасневшееся лицо и густые усы, отглаженные брюки цвета хаки.

– Райнд, – поправляю я его. По привычке.

– Неважно, – бурчит он. – Где ваши родители? Речь о серьезном нарушении, мы ставим вопрос об исключении.

– Это можно рассматривать как случай с детской порнографией, – добавляет мисс Запруда.

– Воу. – Я вскидываю ладони, чтобы не усугублять конфликт. Упоминание детской порнографии значит, что я влип по самые уши. – Вовсе нет. Это всего лишь… – Поверить не могу, что сейчас произнесу это слово в кабинете директора. – Несколько дилдо.

Мы все переводим взгляд на стол Дейли.

– Вибраторы, – поправляет меня Рейн, и клянусь, что я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить его за горло и не вышвырнуть в окно.

– Сынок, где ты вообще взял эти… – Директор не в силах заставить себя произнести это слово.

– Вибраторы, – вновь подсказывает Рейн. – Я не могу разглашать свои источники.

На столе Дейли расставлены шесть белых коробок, на которых большими буквами цвета фуксии написано VIVACE, а рядом лежит один распакованный экземпляр – тоже ярко-розовый. Судя по тому, какой он яркий и светящийся, он, как бы это сказать… вибрирует.

Я смотрю на вибраторы, потом на директора, и Дейли в честь этого дела примеряет на лицо багровый оттенок. Дорогие штуковины. Я, конечно, не эксперт, но, судя по упаковкам, игрушек для взрослых здесь представлено не на одну сотню долларов.

– Он пытался продать один из них восьмикласснице, – говорит мисс Запруда, у которой длинная челка и крохотный пирсинг в носу. Этот пирсинг заставляет меня задуматься о жизни мисс Запруды вне стен школы, где она преподает обществознание. Интересно, идет ли ее карьера так, как она планировала.

– Боже. – Я вздыхаю. – То есть простите. Дело в том, что мама работает. Она наверняка на операции. А папа… Ну, папа считает мобильный телефон прямым проводником рака, поэтому предпочитает оставлять его дома.

Директор Дейли пристально смотрит на меня, пытаясь понять, издеваюсь я или нет.

– Думаю, очевидно, что именно недостаток родительского контроля влияет на поведение Рейна, – говорит он.

Ага, спасибо, кэп.

– Я не могу поспорить с вами, сэр. – Услышав «сэр», он кивает. Будь у директора хвост, он бы им завилял. – Понимаете, я работаю в полную смену и уже почти накопил достаточно денег, чтобы вернуться в колледж. – Ложь. – Поскольку у меня нет высшего образования, не думаю, что мое мнение что-то для вас значит. – Наполовину ложь. – И если мне при всем при этом придется присматривать за братом – что ж, нам обоим крышка. – Чистая правда.