– Почему ты взял себе жену? – непонимающе пробормотала я.

– Верховный настоял, – тонкие губы мага изогнулись в улыбке. – Вообще-то, я еще слишком молод, чтобы связывать себя узами брака, но выслушивать нытье верховного каждое собрание… Ты не представляешь, как трудно его не послать.

– То есть, я тебе не нужна? – голос преломился, и мой взгляд нашел графин с водой, которой Карон поливал фикус. Попить бы, а то в горле пересохло.

– Не нужна, – твердо ответил Карон, и ухмылка с его губ исчезла. – У тебя есть дом, деньги и спокойная, свободная жизнь. Радуйся и ни в чем себе не отказывай. А теперь извини, но мне нужно работать, – маг вскинул руку и указал на дверь.

Я растерянно обернулась на ее. Потом посмотрела в лицо жениха и нахмурилась. Он и правда не шутит. Я ему не нужна, и стать прилежной женой, какой я всегда хотела быть, у меня не получится…

Так дело не пойдет. Мне уже двадцать, и я хочу нянчить детей. Хочу семейные традиции и праздники, хочу любить!

Я собрала листочки в папку, прижала ее к груди и покинула мастерскую быстрым шагом. В коридоре немного постояла, пока сердце не перестало колотиться как сумасшедшее.

Карон… Колдуны всегда красивые – это их природа, их сущность. Но я даже помыслить не могла, что при нашей первой встрече очарованным окажется не он, а я.

А раз так, то я должна… нет, обязана сделать все, чтобы он в меня влюбился! Через месяц нас навестит матушка Софья, и что я ей скажу? Что не сумела завладеть сердцем колдуна? Бред какой-то! Маги все поголовно падки на красавиц, это тоже их сущность. Но Карон… Карон другой.

И меня это страшно разозлило.

До брачного обряда оставалось пять часов – катастрофически мало для девушки, собирающейся срочно стать женщиной.

Мной было принято решение идти к сердцу мужчины через желудок. Матушка Софья всегда говорила: если кружевные чулки не помогают прогнать с супруга хандру (чулки на жене, разумеется), то в дело идет яблочный штрудель. Она учила нас его готовить раз, наверное, пятьдесят, и не останавливалась даже после того, как мы могли испечь его с закрытыми глазами.

Но сейчас у меня имелась проблема с доступом к кухне – Пирстон. Верный приспешник Карона ни под каким предлогом не желал делиться своей обителью.

Я довольно долго стояла на пороге. Смотрела, как Пирстон сервирует стол к обеду: он бережно раскладывал столовые приборы, завернутые в махровые салфетки, аккуратно протирал невидимые пятнышки на тарелках. Перепел с рисом пока еще ждал своей очереди быть поданным на стол.

– Пирстон? – позвала я в третий раз. В первые два я в ответ слышала: “Ни за что! Женской ноге никогда не бывать у плиты!” – Ну дай, пожалуйста, всего одну ма-а-аленькую форму для запекания, а?

Слуга кинул на меня через плечо предупреждающий взгляд.

– Ара, кухня – территория мужчины. По крайней мере, в этом доме. Господин темный маг ни за что не станет есть ничего из того, что приготовлено не мной.

– Да и пусть! – в сердцах воскликнула я. – Мне нужно только показать ему яблочный штрудель, а там он и сам падет от его аромата.

Пирстон вытер стол белоснежной тряпочкой, отошел от него на два шага и окинул придирчивым взглядом. Кухня и всё в ней сверкало чистотой, но Пирстону все время казалось, что вездесущие пылинки стремятся уничтожить труды рук его.

Я поскребла ногтем дверной косяк. Тяжело вздохнула. Пирстон сделал вид, что не услышал и принялся накладывать еду в тарелки. Я вздохнула громче. Губы слуги изогнулись в усмешке. Всё-таки слышит.

В моей голове мелькнула мысль приказать Пирстону уступить мне место у плиты, но я ее тут же прогнала. Не имею права указывать приспешнику моего мужа. Вот был бы у меня собственный… Но я, к счастью, не темный маг. Я вообще не маг.