Так он думал по сей день. Внезапный телефонный звонок перевернул его представление о действительности. После короткого приветствия и представления сдержанный мужской голос сообщил:

– Самолет вашего сына Павла Дмитриевича Поликарпова разбился при вылете из Минеральных Вод…

Дмитрий Михайлович пошатнулся, как от удара в солнечное сплетение. В голове помутилось, и на мгновение ему показалось, что его жизнь разлетелась на осколки. В этот момент судьба, постучавшаяся в их дом, принесла двойное горе. И если раньше он думал, что знаком с настоящей болью, то теперь осознал в полной степени: его страдания только начинались.

Дмитрий Михайлович, вернувшись из Москвы, не сразу решился подняться к жене – не знал, как сообщить ей эту страшную новость, которая могла стать для нее тяжелым ударом.

За массивной дубовой дверью кабинета он опустился в кожаное кресло и уронил голову на руки.

– Как же так? Павел, наш мальчик! – шептал он, не веря случившемуся.

Его сын, банкир и владелец солидного пакета акций «ADM Групп», Павел Поликарпов, неделю назад вылетел в командировку на собственном поршневом самолете. Ничто не предвещало беды.

Сообщение о его гибели ударило Дмитрия Михайловича как обухом по голове. На какое-то время у него отключились все органы чувств – он ничего не слышал, не видел, не чувствовал запахов. Его тело застыло в неподвижности, а разум отказывался принимать реальность. Глаза, привыкшие видеть успех и процветание, теперь различали лишь пустоту, а руки, которые прежде уверенно держали бразды правления огромным бизнесом, дрожали, как листья на ветру.

Созданная им империя по-прежнему стояла несокрушимой цитаделью, но семейная жизнь, подорванная болезнью жены, сначала пошатнулась, как подпиленное дерево, а после гибели сына обрушилась всей тяжелой кроной на рыхлую почву его одиночества.

Время спустя в кабинет вбежали Антонина Корф, его сестра, и Ольга, жена Павла. Их отчаяние выдавали импульсивные движения и обрывистые фразы. Казалось, они верили, что смогут найти здесь, в этом кабинете, какое-то доказательство того, что новость о гибели их близкого человека – всего лишь чудовищное недоразумение. Их взволнованные голоса, доносившиеся будто издалека, из другой реальности, пытались пробиться сквозь пелену шока, в которой застыл Поликарпов-старший.

Останки Павла привезут в Москву послезавтра. Предстоит мучительное опознание тела, а на следующий день – погребение сына в семейном склепе на Троекуровском кладбище.

Дмитрий Михайлович с трудом сдерживал слезы: простится ли он в день похорон только с одним сыном, если о гибели Павла каким-то образом узнает его несчастная мать? Как сообщить об этом Ие? О каких положительных эмоциях, рекомендованных семейным врачом Миккелем Хансеном, может теперь идти речь? Ведь это известие наверняка убьет ее!

Ия Филипповна судорожно вздохнула и сжала руку мужа, привлекая к себе его внимание. Она видела, что он переживает сейчас сильные душевные муки, и понимала, что причиной тому служит не только ее болезнь.

– Милый, что с тобой? – прошептала она, глядя на него в упор. – Почему ты вернулся так рано?

Дмитрий Михайлович тут же взял себя в руки. Он не мог показать ей свою боль – это выглядело бы равносильно признанию.

– Прости, моя дорогая, – произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно, даже немного весело. – Просто устал сегодня. Много работы, важные переговоры.

Ия Филипповна внимательно всматривалась в лицо мужа, но тщетно пыталась прочесть его скрытые мысли.

– Ты что-то скрываешь от меня? – тихо спросила она, и глаза ее невольно увлажнились.