– Это я знаю, но новость о твоей отставке просто ошарашила меня! – воскликнул молодой человек. – Почему ты покидаешь нас? Мне будет очень недоставать тебя.

– Мой дорогой друг, в моём возрасте холодный суровый климат этих мест может серьёзно подорвать здоровье. Мне пора на отдых. Военная карьера – это для вас, молодых. Я уже достаточно послужил отечеству в провинциях. Теперь хочу снова заняться политикой в Риме.

– Как я завидую тебе, командир! Ты скоро снова сможешь наслаждаться зрелищными играми, театром и термами, – со вздохом произнёс Арминий и отправил себе в рот сочный кусок молодой свинины.

– Об этой причине моей отставки я хотел умолчать, чтобы не подрывать твою военную мораль. А то вдруг бросишь всё и убежишь в Рим наслаждаться жизнью. Кто тогда будет северную границу защищать? – лукаво улыбаясь, произнёс военачальник и серьезно добавил. – Арминий, поверь мне, арены, театры и термы скоро будут построены и здесь, на месте непроходимых лесов с помощью диких племён, которые мы с тобой усмирили! Помнишь, в позапрошлом и прошлом годах варвары совсем не давали нам покоя, постоянно устраивая мятежи и восстания? Мы решительно показали им железный кулак Рима, и в этом году были лишь единичные случаи мелких беспорядков. Я очень рад, что варвары, наконец, присмирели и покорились.

– К сожалению, это не совсем так, командир. Я прибыл сюда, чтобы срочно доложить тебе, что к северо-западу от нашего лагеря на Визургии в племени ангриваров вспыхнуло восстание. Мятежники отказались платить налоги и позорно казнили опциона, возглавлявшего сбор податей. Как только мне стало известно, что бунтовщики осмелились поднять руку на римского офицера, я послал туда небольшой конный отряд аукзилии. Но, к несчастью, восстановить порядок не удалось. Обнаглевшие ангривары перебили моих верных воинов и развесили их тела на деревьях.

– Нет, только не сейчас! Проклятье! Начинается осень с её бесконечными дождями. Мы не можем послать туда войска. Как ты знаешь, в здешнем климате армия может выполнять активные действия только поздней весной и летом. Придётся оставить эту проблему до мая следующего года. Будем надеяться, что мятежники не заразят неповиновением остальные территории.

– При моём величайшем уважении к тебе, командир, осмелюсь заметить, что ничего не делать и просто надеяться – не лучшая стратегия в данной ситуации. Если мы сейчас оставим бунтовщиков безнаказанными, они наверняка будут подстрекать другие племена, и к весне мы можем полностью потерять контроль над провинцией. Mala herba cito crescit16.

– Aquilam volare doces17, – с лёгким раздражением в голосе произнёс Вар, ответив пословицей на пословицу. – Это уже третья провинция, где я являюсь полномочным наместником, и, представь себе, мне хорошо известно, что нужно делать в подобных ситуациях. Я прекрасно понимаю, что моё решение отложить карательную экспедицию до весны таит в себе определённые опасности. Но я готов принять этот риск, потому что сейчас самое главное – это привести людей на зимние квартиры до сезона дождей и холодов. Завязнуть в лесах на осень – это верная смерть.

– Мы не завязнем в лесах на осень. Нужно только быстро действовать. Я провёл в седле двенадцать часов, чтобы оповестить тебя о мятеже как можно скорее. Ещё до рассвета я отправился в путь из центра восстания в наш лагерь на Визургии, не найдя тебя там, я сменил коня и без остановки скакал сюда. Если ты завтра вечером прибудешь в лагерь, мы проведём следующий день в срочных приготовлениях и сможем выступить через два дня.

– Я не поведу войска на подавление восстания на севере. Месяц назад мне пришлось марш-броском вести в этом направлении три когорты. У нас не было обозов, и то мы еле-еле пробрались через лесистые холмы и болота. Ни о какой масштабной операции в такой неблагоприятной местности не может быть и речи, особенно осенью. Через две недели, и это самое позднее, легионы должны быть на зимних квартирах.