Она ставит его рядом, а зайца прижимает к груди как родного. Пряча улыбку за привычной ухмылкой, сажусь вперед и настраиваю зеркало так, чтобы мне хоть немного было видно Кузю. Она что-то бубнит зайцу, отчищая его от серой паутины, разглядывает со всех сторон, теребит уши. Не смотреть на нее не получается. Слишком она чистая в этом дерьмовом, насквозь прогнившем мире.

«Они бы подружились с Риткой», — почему-то подумалось.

Везет мне на неискушенных, наивных девочек. Но Рита хоть невестой была, я права на нее имел и оказался нахер не нужен. Не дотянул до идеала. Зато с этим успешно справился старший брат. Теперь вот Кузя. С ней все не так, как было с Ритой. Эта девчонка умудряется заползать очень глубоко в меня, при этом ни черта не делая. А я так не хочу!

Много курю, пока едем. Сам над собой ржу. Запрет отца нарушил, книги забрал, зайца этого чертового прихватил… для нее. Какого хуя происходит?! Куда я лезу на те же грабли?! Зачем?! Зачем, мать его?! Мало меня ломало после истории с Ритой и Радом?

Видимо, мало…

Не сразу соображаю, что тачка остановилась возле нашего забора. Очнувшись от раздумий, прошу охранника помочь затащить покупки и сумку с книгами в гараж. Домовенок так и идет за мной, прижав к себе одной рукой зайца, а второй разламывая пышный круассан со сливочным кремом. Она закладывает пальчиками кусочек выпечки в рот, а я как дебил пялюсь на это и у меня встает. Охуеть! Член неприятно трется о ширинку при виде того, как она ест. Заебись! Только вот этого мне еще и не хватало. Отворачиваюсь, чтобы не видеть, как на ее губах остался мутноватый домашний крем. Если она сейчас начнет его слизывать, я взорвусь. От злости. На себя! На неправильную реакцию своего тела на эту несуразную, худенькую девчонку.

Столько баб вокруг, мечтающих забраться в мою кровать. Стоит только позвать… Надо позвать. Или самому свалить, чтобы она не видела и не слышала того, что происходит наверху. Хотя, с другой стороны, пусть видит и слышит. Пусть лучше злится на меня. Это позволит нам держаться на расстоянии, как и должно быть. Как и было запланировано еще совсем недавно, когда я только нашел ее и решил оставить у себя.

— Как твоя нога? — ее голос бьет по натянутым нервам.

Сжав зубы, забираю сумку с книгами и ухожу к себе, оставив ее вопрос без ответа. Зло скидываю все на пол с полок и пытаюсь уместить на них книги. Надо еще будет сделать, не помещается.

На кровать кидаю одну из работ Ленор Уокер, которая специализируется на помощи женщинам, таким, как мой Домовенок. Она у меня, конечно, еще совсем не женщина и всей ситуации я не знаю, но оставить это так тоже уже не выйдет. Надо разбираться.

Снимаю с себя шмотки и в одних боксерах ложусь на кровать, погружаясь в чтение. На уши начинает давить тишина. Я, оказывается, успел привыкнуть за эти дни к постоянному копошению внизу. Отложив книгу и протерев глаза, слезаю с кровати, босиком спускаюсь на первый этаж. Свет горит. Кузя в новых пижамных шортиках и майке с тонкими лямками спит на диване, прижав к себе моего зайца.

— Пристрелите меня кто-нибудь… — вздыхаю, скользя взглядом по ее бедрам до узких плечиков.

Ресницы дрожат, губки поджаты. Коленки к животу подтянула. Это ее любимая поза. В ногах простыня лежит. Осторожно укрываю девушку до пояса, гашу верхний свет, оставляя только ночник. На кухонной тумбе для меня стоит ужин, накрытый большой белой салфеткой. На табуретке лежит щетка для чистки одежды. Ею, скорее всего, она приводила в порядок зайца.

Мне вдруг не хочется есть одному. Пока она не видит, подтягиваю низкий столик к самому краю дивана, сажусь у нее в ногах и ем остывший суп.