Ее отец — трудяга, всю жизнь проработавший в одном и том же стройуправлении, во главу угла ставит стабильность и надежность. Мать работает в той же конторе в бухгалтерии и целиком разделяет отцовские взгляды. По сей день они корят Вику за ее первый неудачный брак, когда она выскочила замуж «за первого встречного». В том поступке, по их мнению, ни рационального зерна, ни правильности, а потому дальнейшее развитие событий — развод и статус матери-одиночки — они восприняли даже с каким-то удовлетворением: «Мы же тебе говорили!».

— Ешь! — командует мне дядя Леша. — Настоящие пельмени, Томка с утра лепила! Фарш только накануне перекрутили — свежак! Вон, сметаной полей, настоящая, не то барахло, что у вас в городе продают.

— Я ем. Очень вкусно, спасибо!

— На здоровье! Так что с работой-то? — возвращается к своему вопросу Викин отец. — Вика рассказывала, ты в ее фирме и месяца не отработал?

— А с бывшей почему расстался? — интересуется тетя Тома, расставляя по столу соленья и салаты.

Я перевожу взгляд на нее, с нее на отца, думая, кому ответить первому, но глава семейства все решает за меня:

— Томка, да угомонись ты! Сядь, не мельтеши!

Она садится, и оба смотрят на меня, ожидая ответа.

— Нигде пока не работаю. Из Викиной фирмы ушел сам, потому что решил заняться своим делом. Уговаривали остаться, но я решил — или сейчас, или уже никогда, потому и ушел. Занялся… — я прерываюсь, чтобы съесть пару пельменей, и тем самым уйти от точного ответа. Чувствую, что мою идею кадрового агентства отец Вики не оценит.

— Чем занялся-то?

— Бизнесом.

— Хуизнесом, — комментирует и прыскает Витек, уплетая за обе щеки — единственный, кто чувствует себя хорошо в этой гнетущей атмосфере.

Викин отец отвешивает сыну звонкий подзатыльник.

— Молча сиди и слушай, когда старшие разговаривают!

Витек утыкается в тарелку, его уши краснеют, а настроение падает — отец унизил при чужом человеке.

— Так что за бизнес-то?

— В сфере услуг, — размыто отвечаю я.

— «Купи-продай», что ли? — недоумевает дядя Леша. — Или «подай-принеси»?

— Скорее, «найди и продай».

Он недовольно хмыкает, пережевывая пельмень, одномоментно снижая свое отношение ко мне до предельной «Неприязни». Еще один залет, и это перерастет в неприкрытую враждебность.

Чувствую, будет сложно. Буравя меня взглядом, пятидесятилетний Алексей Викторович хмурит кустистые брови. Смотрится он, конечно, монументально, понятно, в кого Вика такая фигуристая. Большой, даже огромный, мужик под два метра ростом, с сильными руками, привыкшими к тяжелому физическому труду. Мой потенциальный тесть сидит, держа спину прямо, и возвышается над всеми нами за этим небольшим кухонным столиком в тесной кухне, как исполин. Вилка в его медвежьей мозолистой ладони смотрится, как игрушечная. Мне стоит больших трудов не отвести глаз первым.

— Так, с бизнесом твоим все понятно, — резюмирует он. — То есть, вообще ничего не понятно, и сдается мне, что ты и сам без понятия. Вичке только голову морочишь.

— Зря вы так, дядь Леш. Все у меня продумано, и без хлеба с икрой мы с Викой не останемся. Просто не люблю говорить о несделанном. Сделаю — обязательно все расскажу, что да как. Сейчас смысла нет.

— Ох, горазд ты заливать, «зятек», — хмыкает он. — Ладно, договоримся на этом. А по жизни ты кто? Расскажи о себе: чем живешь, родители кто? Дочь говорила, женат был?

— Был. С первой женой познакомился в интернете, она молодая тогда была, студентка еще…

Витек заинтересованно вострит уши, прислушиваясь. Тетя Тома вытягивает шею, чтобы не пропустить ни слова, а потом всплескивает руками и восклицает: