Так или иначе, в конце 1907 или в начале 1908 года Парвуса судил «партийный суд» немецкой социал-демократии в составе Каутского, Бебеля и Клары Цеткин с участием русских социал-демократов. По единодушному решению «суда» Парвусу возбранялось участие в русском и германском социал-демократическом движении. С этих пор Парвус в «движениях» не участвовал, однако сделал для русской революции больше, чем все эти рафинированные «революционеры» вместе взятые. Вскоре после этого суда Парвус уезжает в Турцию, где неожиданно становиться политическим и финансовым советником правительства младотурков. Хотя, что же тут неожиданного? В умных людях везде имеется потребность. Кроме России. В России умных не любят: ни народ, ни, тем более, начальство. Ибо рядом с умным чувствуешь себя дураком.

За пять лет пребывания в Турции Парвус сказочно разбогател, – уехал без гроша в кармане. Здесь обнаружилась еще одна характерная черта его личности, совсем не свойственная революционеру: он не только был коммерциально одаренным человеком, но и одержим мечтой разбогатеть. Он говорил: «для того, чтобы вернее свергать капитализм, надо самим стать капиталистами». Как писал А. И. Солженицын, «Социалисты над ним смеялись и выражали Парвусу свое презрение, но может быть поторопились. Против реальной денежной силы Парвуса насмешки вяли».

В январе 1915 года Парвус передал германскому послу в Константинополе заявление, в котором подчеркивалась идентичность интересов германского правительства и русских революционеров. В марте 1915 года Парвус был вызван в Берлин для беседы, и привез с собой меморандум, содержащий рекомендации относительно того, каким образом вызвать беспорядки в России и подготовить революцию. Последняя заставит царя отречься от престола, после чего будет образовано Временное революционное правительство, которое готово будет заключить сепаратный мир с Германией. Парвус рекомендовал германскому правительству ассигновать большую сумму на развитие сепаратистского движения на Кавказе, в Финляндии, на Украине и финансово поддержать большевистскую фракцию Российской социал-демократической рабочей партии, которая борется против царского правительства. Немцы оказали Парвусу полное расположение. Он получил германский паспорт и два миллиона марок «на поддержку русской революционной пропаганды».

И мы видим, что февральская революция в России произошла почти что целиком по сценарию Парвуса. Что это – опять гениальное предвидение или какие-то реальные действия, подтолкнувшие Россию к революции? В хронике событий самой Февральской революции эти действия явно не просматриваются. Разве что, на начальном ее этапе: хлебные бунты и демонстрации. Но все остальное было выполнено собственными руками. Нельзя же обвинить председателя Государственной Думы Родзянко или лидера фракции октябристов Гучкова, или осторожного генерала Иванова, или, наконец, самого государя Николая II, покинувшего свой командный пост в самый ответственный момент, в связях с Парвусом или германским генеральным штабом?

В мае 1915 года Парвус встречался с Лениным в Цюрихе. Содержание их беседы осталось неизвестным. Но о чем мог говорить «купец революции» с лидером самой радикальной революционной партии? О деньгах, конечно. Деньги – это не только кровь экономики, но движущая сила любого серьезного предприятия. Революционная партия всегда нуждалась в деньгах. Печатание газет, агитационных материалов и нелегальная доставка их в Россию, организационная работа, приобретение оружия, содержание явочных квартир, да и содержание самих революционеров – им ведь тоже нужно было на что-то существовать – на все это и многое другое требовались немалые средства, и трудности в добывании денег существовали всегда. Но немецкие деньги – дело рискованное. Нельзя революционеру позволить себе «измазаться о германский генеральный штаб». Потом никогда не отмоешься. Вполне вероятно, что «сговора» не произошло.