Крутой, Справедливейший, Главный,
Любимый, Родной, Снисходительный, Свой,
Сиятельный, Тайный и Явный…»
47
Кончается зимняя осень,
и вновь вылетает весна
из леса токующим лосем
цветные кусты через на
открытую солнцу опушку.
Чирикают рыбы в пруду.
Старик вынимает старушку
из невода. В первом ряду
целуются пылкие пары
мешая глядеть на экран.
В палатах поют санитары.
Танцуют учёные РАН.
Прорвав околесицу гнёта,
рассвет лишь забрезжит едва,
из грязи, трухи и помёта
вверх произрастает трава.
Вылазит медведь из берлоги,
а следом медведя жена.
На длинные странные ноги
свои наступает жираф.
Кончаются голод и войны,
холера, чума и разброд,
и как-то само, произвольно
всё вроде на место встаёт.
Ленивый берётся за дело,
берётся за ум дуралей,
едва лишь забрезжит идея
в извилинах спящих людей.
48
В едином порыве всё общество Тэлы
всеобщее счастье, сплотившись, куёт,
чтоб правнуки внуков когда-нибудь смело
про прадедов дедов сказали: «У, ё!»
Жить стало намного теперь интересней.
Прошли времена, когда жались тайком.
Рабочий работу работает с песней,
а сеятель сеет посев «с огоньком».
С утра все колонной идут на зарядку.
Потом углеводонасыщенный ланч.
Затем разбредаются люди по грядкам
больших коммунально-взлелеянных ранч,
по крупным артелям, казармам, по стройкам
промежду собой соревнуясь в труде.
И каждый получит постольку, поскольку
своими руками наделает дел.
Питает колосья полезная влага.
Потеет дождями людская земля.
Приятно трудиться для общего блага,
не ради корысти и прихотей для.
А токмо заради единственной цели
в грядущее организуем заплыв,
чтоб в будущем граждане всё поимели,
беспечно жируя, заботы забыв.
Проложим дороги, пророем каналы,
пустыни осушим, моря оросим.
Печатными буквами впишет в анналы
история наши деянья засим.
49
Хорошо, очнувшись к пяти,
потянуться, встать и идти.
Сесть. Придвинуться. Взять и покушать.
Трогать, пробовать, нюхать и слушать.
А поев, облизнуться и встать.
Вновь идти и немного мечтать,
оступаясь и слабо толкаясь,
беспричинно слегка улыбаясь.
И придя постоять и начать.
Поворачивать. Крючить. Качать.
Не тяп-ляп, а умело и споро.
Торопиться не надо. Не скоро
нас отпустят отсюда домой.
Подожди. Поартачься. Постой.
Призадумайся и подыши.
И примерившись вдруг, соверши
так, как надо, умело, легко.
Выдохни и вдохни глубоко.
И не чаял наверно всерьёз,
что получится. Ан удалось!
Разбирая и снова мешая,
продолжай созидать, совершая
безупречно, хитро и умело,
углубившись в занятное смело.
Хорошо поработав, напиться
и, покушав, назад возвратиться.
Лечь. Зажмуриться и потянуться.
Улыбнуться. Уснуть и проснуться.
50
Пышно расцвёл Аквилон. На земле ему равных
нет городов. Не найти их и в солнечной Тэле.
Роскошью броской дворцов и количеством храмов
он превзошёл остальные в подлунном пределе.
Вырос, расширился – центром окраины стали.
Мощной стеной в восемнадцать локтей высотой окружён он,
в коей двенадцать ворот из блистающей стали
с кованой вязью, а в ней хрусталя кабошоны.
Град пересечь скороходу и суток не хватит.
Полигональными плитами выложен улиц
ровный рисунок в тринадцатигранном окладе.
Днём этот город гудит, как встревоженный улей.
Ночью же эхо шагов за отрядами стражи,
в ниш непроглядную тьму заглянув, исчезает.
Центр агоры порфировой фигой украшен,
что привлекает к себе голубиные стаи.
Счастливы жители, пьющие воды Эзета,
к морю текущего между холмов Аквилона.
Дарит отраду прохлады средь знойного лета
чистой прозрачной реки животворное лоно.
Мрамор и золото, ясень и кость элефанта.
Сонмы павлинов, лениво гуляющих в кущах.
Франты, прекрасные дамы и негоцианты,
сотни сановных и всадников сотни могучих.
Лавр и миндаль над палитрой искусных мозаик.