Под сводом темнеющего неба гаражный кооператив на окраине города стал похож на лабиринт Минотавра, но окрылённый скорой встречей с Макс я бодро вилял по тёмным ходам, ожидая, что вот-вот луг предстанет перед моими глазами. Но перед глазами предстал тупик, и я встал, как вкопанный. Грёзы моментально испарились, и мне стало не по себе. Уши сразу уловили смех большой компании в каком-то из соседних проездов. Почудился шорох в темноте между двумя ближайшими гаражами. Тут вполне мог отсиживаться маньяк. Я даже почти увидел его светящиеся в темноте глаза. Душа ушла в пятки, и я помчался куда-то наугад.

Я бежал вдоль длинного ряда гаражей, время от времени оборачиваясь, но никого не обнаруживая сзади. И всё равно заставить себя остановиться удалось не сразу: воспалённая фантазия подсказывала, что при каждом моём взгляде назад маньяк просто нырял в темноту между гаражами и ждал, пока я отвернусь. Всё-таки я остановился и прислушался. Смех веселившейся компании раздавался теперь где-то вдалеке. И больше не было ничего: ни шороха, ни шагов. Однако я не знал, как теперь выбраться отсюда, и сердце продолжало нервно колотиться, пока взгляд мой не упал в пространство между гаражами. Там как будто виднелся луг. Вдохнув поглубже, как перед нырком в воду, я стремглав бросился туда, и, о счастье, луг, свободный, бесконечный луг раскинулся передо мной.

Вдохнув покой безмятежно покачивавшихся луговых трав, поблёкших в бледном свете катившегося к закату солнца, я посмотрел по сторонам и увидел то место, где мы с Макс утром вышли на луг – я, видимо, изначально промахнулся совсем немного, и только долгое бегство от маньяка увело меня на пару сотен метров в сторону. Вероятно, мне надо было пройти в соседний проезд по другую руку, и я был бы уже на месте, но та дурацкая компания в гаражах не оставила мне выбора. Но теперь всё было хорошо, и я мог продолжать путь.

Чтобы лишний раз не рисковать, хотя на лугу было сложно заблудиться, я предпочёл не идти по диагонали, а пройти сначала к тому месту, где мы вышли из гаражей с утра, а там уже двигаться привычным путём. Вскоре я подошёл к ограждению. Взобрался наверх и замер, окидывая взглядом окрестности, чтобы убедиться, что сторож не караулит меня. Решив, что всё спокойно, я спрыгнул вниз и пошёл дальше. Теперь кладбище поездов выглядело совсем иначе. С одной стороны, тёмные громады вагонов и вытянутые тени, которые они отбрасывали, выглядели жутковато. С другой стороны, теперь они выглядели ещё более затерянными и одинокими. Мне даже стало как будто жалко их.

Я быстрым шагом преодолел путь до того старенького тепловоза, на который мы залезали утром. Взглянул на часы: было уже семь минут девятого. Задрав голову, шёпотом позвал:

– Макс! Макс, ты там?

Но никто не ответил мне. Тогда я стал карабкаться наверх. Когда мне наконец удалось заглянуть на крышу, я увидел Макс, валявшуюся на тёплом, разогревшемся за день металле, закрывшую глаза и закинувшую руки за голову.

– Почему ты не отозвалась? – упрекнул я её шёпотом.

– А почему ты опоздал? – ответила она в голос. – Некрасиво заставлять девушку ждать.

– Тише! – попросил я. – В прошлый раз меня, между прочим, сторож чуть не схватил.

– Не беспокойся! Сейчас он на другом конце кладбища.

– Ты и в прошлый раз говорила не беспокоиться.

– Но ведь с тобой ничего не случилось? Ты ведь убежал, как я и говорила?

– Мне просто повезло.

– Может быть. Знаешь, на этот счёт возможны различные трактовки. Зависит от твоих представлений о мироздании.

– Вот зарядил бы он мне солью в жопу – меня бы сейчас тут не было. Независимо от моих представлений о мироздании.