– Сегодня всего четыре урока. – Я сняла с крючка ключи от дома и закинула рюкзак на плечо. Единственное, что я никак не могла вспомнить – куда сунула мобильный. А потому рыскала взглядом по полкам, как полицейская ищейка, да все тщетно. И ведь помнила, что после завтрака взяла смартфон со стола, потом бросила его на кровать, а дальше – темнота…

– Не это ищешь. – И снова в голосе мамы послышались тревожные нотки. Она протянула мне мой мобильный, а у самой костяшки на пальцах побелели – так неистово она сжимала гаджет.

– Ага, спасибо! – Я без проблем забрала у нее свою пропажу и уже развернулась к выходу, как мама произнесла мне в спину:

– Мы с Володей решили съехаться…

– Что?! – Связка ключей рухнула на пол, а я не спешила ее поднимать.

Заторможенно, словно сонная черепаха, я обернулась. До последнего хотела верить, что ослышалась. Ждала, что мама обратит свое заявление в шутку. Но она молчала. Смотрела себе под ноги, теребила в руках поясок от шелкового халата и не собиралась мне ничего объяснять.

– Он даже жениться на тебе не собирается, мам! – К горлу моментально подступила тошнота. – Да и какой из него муж?! Сидел, жевал, будто век не едал, пока сынок его полоумный тебя грязью поливал.

Я смахнула со щек первые слезы, мысленно возвращаясь в «Фаджоли». С того дурацкого ужина прошло всего три дня – когда все успело так круто измениться?

– Варя! – гаркнула мать, очнувшись от спячки. – Я, кажется, тебя предупреждала!

– Мама! Мамочка! Ну скажи, что ты пошутила! – следом за ключами к моим ногам упал рюкзак и мешок с обувью, а сама я навалилась на косяк.

Снова заладив о моем воспитании, непомерной грубости и своем Володе-ангеле, мама не оставляла попыток достучаться до моей совести. Да только правду говорят: от осины не родятся апельсины – где мне было взять эту самую совесть, если у матери она была на нуле?

Как в тумане, я смотрела на маму и качала головой, все яснее осознавая, что она не шутит. Но как принять эту новость, я не знала.

– Ладно! – Шмыгнув носом, я постаралась взять себя в руки, подняла с пола вещи и даже попыталась найти в этой чертовой новости каплю позитива. – Хочешь с ним съехаться – твое дело, но я останусь здесь!

Мама наконец оторвалась от созерцания плюшевых тапок и посмотрела на меня. Ох, и не понравился мне ее взгляд!

– Что? – Я сработала на опережение. – Я уже взрослая! Могу спокойно жить одна!

– Ты не поняла, Варюш… – Мама как-то грустно улыбнулась, а потом с ходу обрушила на меня ворох своих проблем: – Я никуда не уеду, и тебе не придется жить одной: Володя с Митей сами переедут к нам.

– Только через мой труп! – взвизгнула я, пятясь от матери, как от чумной. – Никогда! Ни за что! Я сбегу! К отцу перееду! Я с этими придурочными в одной квартире жить не буду!

– Да послушай меня, дочь! – вспыхнула мама и смело шагнула ко мне. – Я все понимаю, ты не ожидала. И чувства твои мне не безразличны, но поверь…

Она попыталась меня обнять, а я дернулась в ее руках, задрожала, а потом со всех ног бросилась прочь.

– Прости, – прохрипела я на ходу. – Мне нужно в школу!

– Варя! Вернись немедленно! Мы не договорили! – Голос мамы эхом отлетал от стен подъезда и жгучими пощечинами опалял мои щеки. Но я так и не остановилась…

Позабыв о лифте, я по лестничным пролетам бежала вниз. Глотая слезы, неслась по дворам, не разбирая дороги. Не могла толком различить цвет светофора на перекрестке. Загнанным зверьком я чудом влетела в школу и сразу кинулась к кабинету биологии. Разумеется, я опоздала… Урок начался минут пять назад, а потому в коридоре никого было, зато у меня появилась возможность немного успокоиться.