— Не отвечай! — рявкнула, осознав, в какое болото я позволила себя затянуть. Заляпанный соком блейзер, джинсы по колено в грязи, мокрые, как у курицы, волосы, да и в глазах застывшее отчаяние — Митя прекрасно понимал, что стоило мне в таком виде переступить порог «элитной» тусовки, как уже завтра от грязных слухов и сплетен мне впору будет удавиться.

— Ну, чего уставился?

Резкий порыв ветра заглушил дрожь в моем голосе, а капли дождя удачно смешались со слезами. Однако, внутри всё клокотало от злости и безысходности: куда бы я сейчас ни свернула — к дому Камышова или к шлагбауму — проблем было не миновать. Возвращаться в город по ночной трассе в гордом одиночестве могло стать для меня доро́гой в один конец. Но и показаться в таком виде перед кучей безжалостных мажоров — было безумием. И ладно бы я забрела случайно! Но по звериному блеску в глазах Добрынина становилось очевидным, что всё было подстроено! От и до! Начиная с пролитого сока и заканчивая моей экскурсией по Речному…

— Долго нам еще под дождем мокнуть? — под напором раздирающих душу эмоций прокричала я во всё горло и сжала кулаки.

Из двух зол я выбрала меньшее: показывать зубки шальным дальнобойщикам я, увы, не умела, а за право не стать пугалом и посмешищем всё еще могла побороться. А потому, задрав нос, я подошла вплотную к Мите и через силу улыбнулась.

— И правда, чего ждать, Скворцова? Идем!

Наградив меня победным взглядом, Митя оскалился и тут же позвонил в дверь.

Я вся дрожала. Прикрыв глаза, отсчитывала мгновения до своего позорного падения… В голове рисовала сумасшедшие картинки встречающей нас жадной на чужие промахи толпы с включенными камерами на крутых смартфонах. Но всё было иначе…

Глухой щелчок – нам открыли. Распахнув глаза, я с облегчением обнаружила, что нас никто не встречал, да и вообще — слава ливню! — во дворе не было ни одной живой души. Но расслабляться было рано!

Подхватив меня под локоть, Митя ринулся вперед. Миновав небольшую парковку, он резко свернул к узкой извилистой дорожке из красного кирпича. Я едва поспевала и, казалось, забывала дышать. Страх змеиным ядом разливался по венам, парализуя сознание и лишая воли. Я умоляла себя собраться, что-нибудь придумать, на корню обломать мерзкий замысел Добрынина, но куда там! — с каждым шагом я соображала всё хуже… Зато всё отчетливее слышала барабанящую по мозгам музыку, а в окнах невысокого коттеджа уже могла разглядеть снующие туда-сюда силуэты гостей. Дом был набит ими доверху…

Мы остановились у приоткрытых дверей. Отпустив мою руку, Митя нервно поправил воротник насквозь промокшей сорочки и взъерошил волосы. В эту минуту он выглядел ничуть не лучше меня, но прекрасно знал, что ему сойдет это с рук. Добрынин напоследок взглянул на меня, довольный собой улыбнулся, а потом потянулся к дверной ручке.

— Постой! — прохрипела в последнюю минуту и накрыла его ладонь своей.

— Чего? — Добрынин недовольно свел брови: ну, конечно, тормозить на финишной прямой мало кому пришлось бы по вкусу…

— Ты хочешь, чтобы мы зашли вместе? Как пара?

— В смысле? — парень нахмурился еще сильнее.

— Монобровь разомкни, Митюша! — я закатила глаза. — Приехали вместе, вымокли одинаково, зашли за ручку — ты хоть представляешь, какие слухи о нас поползут?

На моих щеках блестели слёзы, но Митя принял их за капли дождя. Он снова проехался по мне взглядом, а потом поморщился, как от кучи навоза.

— Ты в своем уме, Скворцова? — булькнул Добрынин, но по его интонации я поняла: он задумался.

— Мне-то всё равно! — я пожала плечами, хватая за хвост ускользающий из рук шанс на спасение. — А как насчет твоей репутации, богатырь?