– Да вроде ничего нового. Я очень рада, что не пристрелила строителей и они наконец закончили дом. Стерла ноги на шопинге. Осталось сбросить еще десять фунтов по программе «Вейтвотчерз»[4]. – Барбара похлопывает себя по животу. – Все еще бесконечно благодарна за то, что ты познакомила меня с самым милым, терпеливым и сексуальным мужчиной в стране.

– И это все?

– Тебе мало?

– Ты заслужила все это и еще больше, – со смехом говорит Энни.

Энни знала Барбару со школьных времен, они подружились в монастырской школе, которую обе посещали, и с тех пор остаются близкими друзьями. Хотя Барбара была успешным юристом, ей не везло в любви, она бросалась из одного катастрофического романа в другой, путешествуя по работе между Парижем и Брюсселем, Лос-Анджелесом и Дубаем. Однажды, приехав домой на семейную вечеринку по случаю дня рождения, Энни познакомила ее с недавно овдовевшим доктором Майком, и, ко всеобщему удивлению, между ними расцвела любовь. Барбара не только согласилась выйти за него замуж, но и отказалась от успешной юридической карьеры и вернулась, чтобы поселиться в Баллианне. Дочери Майка от первого брака полюбили ее, хотя поначалу делали вид, что это не так. Позже в семье появились два мальчика. Два года назад Барбара открыла в деревне сувенирный магазин и не так давно расширила ассортимент, включив в него ювелирные изделия и шерстяные вещи от местных дизайнеров, и утверждает, что никогда раньше не была так счастлива.

– Знаешь, не бывает роз без шипов. Поначалу с девочками было нелегко…

– А сейчас?

– О, сейчас все хорошо. Как я обнаружила, время действительно помогает. Сейчас они собираются вылететь из гнезда, поэтому слишком заняты, чтобы ворчать о злой мачехе, плюс они обожают мальчиков.

Энни качает головой.

– Кажется, еще вчера они были малышками. Сколько им сейчас?

– Молли семнадцать, а Николь девятнадцать, на двоих почти сорок. А теперь хватит обо мне. Как ты? Блудную дочь встретили с распростертыми объятиями?

Энни кривится.

– Мы пережили ужин. Почти. Папе удалось выждать полчаса, прежде чем упомянуть, что он встречался с Филипом, а мама тогда так посмотрела, будто хотела его придушить. Она явно предупреждала его не затрагивать эту тему. Конечно, как только он понял, что сглупил, то сбежал в бар, и мама ввела меня в курс дела.

– Ох.

– Именно…

– Итак, что происходит?

– Ты, наверное, знаешь столько же, сколько и я, – вздыхает Энни. – Джон организовал финансовую пирамиду в Корке. Когда инвесторы начали пытаться вернуть свои деньги, то…

– Ничего не нашли?

– Точно. Все испарилось, а теперь исчез и сам Джон. Залег где-то в глуши. Похоже, надеется, что пронесет.

– Еще бы. Как Ди это восприняла? Кажется, она вернулась, хотя я ее тут не встречала.

– Не знаю, – сухо говорит Энни. – Она изволила уехать в солнечную Португалию. Там вроде йога-ретрит. Помимо всего прочего, мама теперь еще и за Грейси присматривает.

Барбара качает головой.

– Дай угадаю…. «Как он мог так поступить со мной?! Что я скажу нашим друзьям? Как я взгляну им в глаза… Бедная я, бедная. О, знаю! Убегу домой, чтобы спрятаться, а потом уеду в отпуск, оставлю Грейси с бабушкой и дедушкой. Так будет лучше для нее». – Она чертовски точно изображает Ди. Барбаре никогда не нравилась старшая сестра Энни. – Мне только жаль Грейси. Как она?

– Трудно сказать… Вроде бы нормально, все такая же непоседливая, жизнерадостная, кажется, она держится. Но я уверена, что в глубине души она очень, очень напугана.

Барбара кивает в знак согласия.

– Да, она очень милая и приятная.

– Знаю. Я бы уехала отсюда вместе с ней. Можно так сделать, но Ди… Я не знаю. Иногда мне кажется, что они говорят на разных языках, понимаешь?