На воде качались крупные морские чайки, удивленно поглядывая пуговками глаз на путешественников. Яхта скользила почти бесшумно. Аля заметила точку привязки впереди – вышку линии электропередач, и держала курс, не сбиваясь.

– Молодец, рыбка моя! – похвалил дедушка, бодро оббежавший и осмотревший всю яхту. – Давай я приму управление, руль и шкоты, а ты иди в каюту, приготовь нам завтрак. В термосе чай, в контейнере бутерброды. Сухой паёк оставим на потом.

– У меня с собой на завтрак мамин пирог и шоколадка. Остальные вкусняшки надо как-то растянуть на весь поход, – вздохнула сладкоежка. – Я без десерта не могу.

– Отлично! Определяю место трапезы – верхняя палуба нашего круизного лайнера!

– Есть! – Аля спустилась в каюту, немного посмотрела в окно-иллюминатор на брызги воды, на чаек, на город, на безлюдную набережную и принялась за дело.

– Прощай, Пур-Наволок! – зычно крикнул моряк и помахал рукой удаляющемуся берегу.

– Это что такое? – удивилась Аля, пробуя слово на зуб. – Пур-р-р-Наволок? А! Гостиница так называется, – припомнила она.

– Так называется мыс, с которого в 1584 году началась история нашего города Архангельска. Царь Иван Грозный повелел построить здесь крепость для защиты от иностранцев, – охотно отозвался дедушка. Конечно, у него на этот случай была припасена история. – Река в этом месте круто поворачивает на север, видишь?

– Изгибается дугой, – кивнула Аля.

– А ещё раньше здесь стоял Михаило-Архангельский монастырь.

– Откуда ты знаешь?

– Видишь длинную жёлтую каменную постройку с полукруглыми окнами и тёмно-зелёной крышей? Гостиный двор – самое старое здание Архангельска, возведённое на самом берегу для обороны и торговли. Теперь это краеведческий музей. Там и узнал.

– В музее?

– Ага, – штурман сделал глоток из термоса. Аля вспомнила про бутерброды с любимым сыром и огурчиком, от которых так аппетитно пахло свежестью. Один подала дедушке, за второй принялась сама. – На экскурсии. Ты разве там не была с классом или с родителями?

– Ну-у-у, – разочарованно протянула Аля. – А я думала, ты нашёл старую рукопись или книгу. Или письмо древнее в бутылке.

– Бывало со мной и такое, – кивнул, припомнив, дедушка Серёжа. – Только в южных широтах. А в музее тебе понравится, обещаю.

– Ты мне обо всём рассказывай, мимо чего мы плывём, – попросила Аля.

– Всего-то я не знаю, но что могу – расскажу. Например, мост, под которым мы сейчас проходим, считается самым северным разводным мостом в мире!

– Ого! Он разводится? Я и не видела – Алька задрала голову.

– Да, наша северная земля полна чудес и всяких рекордов, – дед гладил свою боцманскую бороду и с небольшими паузами закидывал крючки интересных сведений. – Вот, поверишь ли, на реке Мезень высота прилива достигает восьми метров. Почитай с твой дом высотой! А ты знаешь, что более двухсот полярных экспедиций снаряжено из нашего города Архангельска? Если интересно, потом расскажу. Кстати, на нашей набережной установлен памятник тюленю…

– Его я видела. Чем он так прославился? Дрессированный?

Дед засмеялся.

– Обычный, дикий. В трудные времена мясо тюленей, его жир и шкуры шли в пищу, использовались в медицине и даже для смазки механизмов.

А скажи-ка мне лучше, ты сказки Степана Писахова читала? Про морожены песни, медведей, торгующих семечками на ярмарке, Перепелиху, которая своим криком в муже дыру проорала? Или про то, как баня Сени Малины по морю на рыбалку ходила: рыбы, мол, народ любопытный, им всё надо знать, а в бане новости завсегда самы свежи, самы новы. Рыбы к бане со всех сторон торопились. А мы промышлям… – дед легко перешёл на старинный окающий северный говор, цитируя сказку почти наизусть. – Знала, что он работал учителем рисования в школе? Ты же, вроде, любишь рисовать. Кстати, взяла с собой блокнот?