Навстречу нам прямо из лесу, как мне показалось, из его чащи, вышла вдруг бабулька. Была она низенького росточка, полненькая, кругленькая, с длинными седыми волосами, выбивающимися из-под чёрного платка. Одета в плотное чёрное платье до самых лодыжек и в чёрное пальто. Пронзительные глаза выдавали ясный живой ум – это явно не одна из расслабленных-рассеянных дачниц! Она поздоровалась с нами на удивление молодым, мелодичным голосом:

– Здравствуйте, девочки!

– Здравствуйте, – смущенно ответила я, вспоминая, кто она.

И поняла, что отчего-то никак не могу вспомнить, хотя вроде бы она одна из старожилок нашего садового товарищества. И вроде бы живёт где-то в конце всех участков, возможно, рядом с той же Пенелопой…

Между тем старушка оглядела нас с ног до головы очень внимательно, после чего медленно закивала.

– Надолго-то приехали? – задала она вопрос.

– Да на недельку-на полторы, а то потом уже учёба в университете начнётся, а что? – удивилась я и растерялась.

– Ах, совсем забыла, старая я стала. Ты ж меня совсем не помнишь, Клотильда, а мне и невдомёк, что ты меня столько лет не видела. Я баба Лира.

И тут я вспомнила эту бабушку. Она действительно живёт на самом дальнем и самом крайнем участке, почти в самом лесу, в низине. Живёт баба Лира очень уединённо, и про неё ходят слухи, будто она колдунья. Но вряд ли это правда: скорее всего, баба Лира просто хорошо разбирается в растениях и травах. Лично я с ней раньше никогда не разговаривала и плохо знаю её. Лишь пару раз мы с бабушкой, когда ходили в лес за грибами в моём детстве, видели её – она шла нам всегда навстречу и загадочно улыбалась.

– Вы ко мне заглядывайте, девоньки, ежели что! Всегда рада вам буду, и чем смогу – всегда помогу. Вон я пирожки испекла, хотите, пойдёмте ко мне сейчас, угощу, – баба Лира смотрела на нас с Джейн так заботливо и лучисто, будто она наша родная бабушка.

На миг я почувствовала, как у меня текут слюнки. Как было бы здорово отведать пирожка у такой доброй бабуси! Но я вспомнила, что идти в сторону её дома, наверное, минут пятнадцать-двадцать, плюс столько же обратно, плюс если мы там задержимся – наверняка станет слишком темно. Поэтому я отказалась, хоть и с лёгкой неохотой:

– Нет-нет, спасибо, мы сейчас за хворостом идём в лес.

– Ну как хотите, а так – приходите в любое время, – нисколько не обиделась старуха. И вдруг сделалась настороженной. Погрозила нам пальцем: – В лес? Смотрите, осторожней там! Далеко не заходите и сухих елей опасайтесь – могут упасть. И вечером вообще в лес не суйтесь!

Внезапно я внутренне разозлилась. Достали меня эти поучения! Третий раз за день взрослые норовят доказать мне, шестнадцатилетней тётке, что они – взрослые! Сначала дядюшка Нико со своей гиперопёкой, потом госпожа Дерт со своим требовательным любопытством, и теперь вон баба Лира с нелепыми предостережениями! Во мне взыграл бунтарский дух, и, не знаю, как Джейн – а я решила назло ей в лес пойти!

Но тут вдруг баба Лира надвинулась на нас с Джейн и приблизилась почти вплотную, заговорила шёпотом:

– Лес заманивает и испытывает. Если проходите испытания – выходите, если не проходите – остаётесь навеки лежать в болотах. Вот так. И так всегда было.

Произнеся эту пугающую фразу, баба Лира пошла прочь, более не смея нас задерживать. Мы с Джейн переглянулись, пожали плечами и пошли на опушку. Хворост искали уже в тишине, не общаясь между собой, обе пребывали в задумчивости. Ветки, лапник принесли к нам на участок, поужинали. Тут и совсем стемнело.

– Так мы по лесу сегодня и не погуляли, – Джейн произнесла это немного грустно.