Лесная прогулка и лесные чудовища Атаман Вагари

Тёмный лес с виду строг и безмолвен в ночной тишине. Но в нём кипит жизнь, разносится много загадочных шорохов, которые издают не только ночные звери и птицы. И не только те, кто спит и ворочается в норах и дуплах. Если прислушаться и присмотреться, можно уловить эту загадочную тёмную жизнь в ночи. Когда августовское небо мерцает мириадами звёзд, когда прохлада обнимает тишь, когда до рассвета ещё далеко – лес таится, замирает, словно проказник, собирающийся что-то натворить. Кого-то напугать, кого-то заворожить, кого-то заманить в свои бесконечные чащобы. Лес меняется ежемоментно. Казалось бы, деревья растут медленно и стоят на одном месте. Но если прислушаться и присмотреться, можно уловить их загадочные разговоры, движения ветвей, а иногда даже перемену места…

Большой чёрный ворон словно мгновенно нарисовался из непроглядной черноты и сплетения теней рукою неведомого художника – только что была темь, и вдруг она превратилась в умную, хитрую птицу, не лишённую чувства собственного достоинства. Ворон важно огляделся по сторонам, вспорхнул с ветки ели и полетел. На земле он заметил что-то интересное – мышь или же отблеск зачарованной серебряной монеты – и тут же плавно и беззвучно спикировал вниз, на мягкую лесную почву, заботливо устланную еловыми иголками. Присмотревшись в землю, в самую её суть, ворон не успел продолжить свои изыскания. Он услышал свист и сразу же узнал его. Его звал хозяин, и он же – добрый верный друг.

Ворон весело и озорно каркнул в ответ, мол, "Я тебя услышал, иду, дружище!", резво взлетел и пролетел через ветви смыкающихся в поднебесье деревьев. Лес здесь был смешанный – можно встретить и берёзы, и дубы, и конечно же, ели. Возле одного из старых дубов ворона и ждал его хозяин. Умная птица подлетела к нему и уселась на плечо.

На хозяине надет плотный плащ с капюшоном, который полностью скрывал фигуру. Однако плащ никак не мог скрыть высокого роста, статности и выправки, а также быстрых точных движений, которые присущи только энергичным спортивным людям или воинам. Хозяин ласково слегка погладил птицу по крылу:

– Вот и ещё один день пройден, а до конца нашей битвы ещё далеко. Враг крепнет. Но мы с тобой не можем сказать, что время играет против нас, не так ли, Корвест?

– Карр! Карр, – каркнул ворон гортанно, с выражением.

Со стороны могло показаться, что ворон что-то сказал, на своём секретном языке. Обычные бы люди наверняка посмеялись такому предположению – ведь дикие вороны не умеют разговаривать. Однако хозяин прекрасно понял своего пернатого друга.

– Вот-вот, ты дело говоришь, дружище Корвест. Мы с тобой продвинулись, а у старой Лиры ничего не выходит. Лес не принимает её и не примет до конца. А это значит, что её волшба не так сильна здесь, как она того желает.

В знак согласия ворон Корвест начал энергично каркать, подпрыгивать и даже махать крыльями. Хозяин успокоил его:

– Тише, тише, да, знаю. Ты молодец, продолжай следить за Лирой. Но будь осторожен – через три дня будет большая гроза. В эти три дня будет тепло и тихо. Во время грозы будь поближе, я бы хотел быть с тобой рядом и поддержать тебя, если что. Это будет не простая гроза, как ты прекрасно понимаешь.

Ворон каркнул кратко и уже более спокойно. Он склонил голову на бок, хитро смотря на хозяина. Словно говорил – "Не беспокойся, друг, наша нигде не пропадала!". А хозяин правда беспокоился о вороне. Птица своевольная, отважная, любит ввязываться в авантюры, но уже пожилая. Хозяину очень бы не хотелось, чтобы с другом случилось несчастье из-за его бравады.

– Пойдём домой, Корвест. Нам с тобой надо подготовить отвар из дубовых листьев, дуб говорит, что для дела он готов отдать все свои листья и листья своих братьев. Нам, конечно, столько не нужно, но отвар должен получиться достаточно густым.

Корвест и его хозяин отправились в сторону виднеющегося среди деревьев небольшого домика – хижины, покрытой хворостом.

А на одной из опушек этого же самого леса стоял другой небольшой домик – рубленная изба, очень старая и покосившаяся. В ней горел свет, а из печной трубы шёл густой дым перламутрово-зелёного оттенка. Этот же дым заполнял почти всю горницу, где стояла печь. Старая ведьма Лира колдовала над большим котлом, подкладывая завороженные травы. Она стремилась сделать дым ещё более зелёным, ещё более густым и насыщенным.

– Через три дня и три ночи, – шептала она одними губами. – Через три дня и три ночи будет готово!

Участок Лиры был самым "лесным", то есть самым приближённым к лесополосе в садовом товариществе "Тёмный Лес". На соседнем участке, несмотря на ночь, кипела жизнь. Взрослые жарили шашлыки, праздновали день рождения. Никто не спал, даже дети, которые носились в темноте по участку, играя в индейцев. И никто при этом не видел зелёного дыма, валившего из трубы дома доброй соседки – бабушки Лиры.

– Я хочу взять гитару! Какой же отдых без гитары? – воодушевлённо заявила Джейн.

Я подхватила идею:

– Совместим приятное с полезным! Ты будешь меня учить. Давно хотела научиться играть на гитаре.

– Ты же вроде умеешь. Заканчивала музыкальную школу, – напомнила Джейн.

– Умею, но совсем немного. Но вот мне прямо тоже захотелось! Места там такие, что они располагают не только к пению, но и в целом к творчеству!

– Я даже не сомневаюсь! Куда же Уолли засунул чехол? Может, на антресоли?

Мы с Джейн сейчас гостили у неё дома, собирались ко мне на дачу. Дача эта находится в окрестностях города Ворт, что на севере области Укосмо, и принадлежит моей бабушке Луизе по папиной линии. Начиная с первого класса, несколько недель из летних школьных каникул я стабильно проводила там. А вот в последние года не получалось у меня туда выбираться. То дела разные у моей бабушки, то я не могу, хоть и хотелось. Одну меня туда родители отпускать не решались, когда мне было тринадцать-четырнадцать лет. А вот сейчас ситуация поменялась: я подросла, и родители с бабушкой мне уже доверяют. Это была идея бабушки – чтобы я пожила на даче без неё, заодно присмотрела бы за огородом.

"Я опять не смогу составить тебе компанию, Клотильда. Прекрасно помню, как тебе в детстве нравилось это место. Не лишай себя удовольствия, съезди туда сама. Ты уже большая, тебе меньше чем через месяц исполняется семнадцать лет! Не всю жизнь же тебе с бабушкой тусоваться?" – в шутку говорила бабушка. "Приезжай как полноправная будущая хозяйка, осмотри сознательным повзрослевшим взором своё имение. Я подготовила всё к твоему приезду – тебя ждёт твоя комната, ещё я сделала пристроечку-душевую, дядя Нико поставил и укрепил новые столбы для гамака. А также все ягоды, фрукты, овощи и зелень, что на огороде и что поспело к сроку – полностью твои! Как раз отдохнёшь перед учёбой в университете, наберёшься сил".

А чтобы ей и моим родителям не было боязно меня отпускать совсем одну – они настояли, чтобы я взяла с собой кого-то. Я взяла Джейн – мою лучшую подругу. Джейн согласилась с такой же радостью, с какой и я подхватила эту идею.

Съездить в Тёмный Лес мне хотелось по очень многим причинам. Во-первых, как правильно подметила бабушка, это полноценный отдых на природе. Лето выдалось довольно напряжённым в плане работы, и недавно начальник запретил мне заниматься новыми заданиями, отправив в вынужденный принудительный отпуск. Он так и сказал – "установи контакт с природой". А во-вторых, это место мне очень нравилось ещё с раннего детства.

Впервые меня родители туда привезли, когда я была совсем крошкой – мне было пять или шесть лет. В воспоминаниях отложилась долгая дорога сначала на электричке, потом на автобусе, а потом мы долго шли пешком по огромной дороге, через поля и леса. Пока не спустились с огромной горы в не менее огромный лес, и тоже долго шли по нему. Лес мне тогда очень сильно понравился. Родители, приведя меня на участок, давали мне игрушки, пытались привлечь ягодами, фруктами, но я всё смотрела на лес через забор-рабицу. Как он шелестел за небольшой полянкой, манил, звал. Изящные стройные берёзы, молодые ели. Но родители и бабушка не разрешали мне выходить за пределы участка. Со мной рядом постоянно кто-то находился – то мама, то папа. Я там пробыла день, ночью мы отправились спать, но стало очень холодно. Мама распереживалась, что я заболею, и на следующий день рано со мной уехала обратно в Укосмо. Но я, хоть и не заболела простудой – заболела этим местом.

На следующий год я пошла в школу, а потом, когда наступили летние каникулы, бабушка взяла меня с собой на эту дачу на целых две недели. Но так как она постоянно копалась в огороде, я была вынуждена находиться рядом с ней. Я занимала себя рисованием, лепкой из глины, время от времени смотрела на лес и фантазировала – что же там? Как туда пройти? Ещё мне отчего-то хотелось побывать там ночью.

Потом я узнала, что в лесу растут очень вкусные грибы, и ягоды, которые ещё чудеснее, чем на огороде. Дикая малина, земляника, черника. От соседей я узнавала, что в лесу также растут разные целебные травы, которые можно добавлять в чаи, и они излечивают от всех болезней. Когда мне исполнилось девять-десять лет, бабушка водила меня в лес под чутким присмотром, мы ходили за грибами и за малиной. Иногда я общалась с соседскими ребятишками, и мы бродили по опушке, но дальше опушки никто не заходил: пугали, что в лесу можно заблудиться. Ребятишки, кстати, не любили лес, отчего-то боялись его и не поддерживали мои предложения играть в нём. Бабушка тоже не особо была охоча до лесных прогулок: она рассматривала лес исключительно с прагматичной точки зрения – сходить за грибами, за ягодами. Мне же хотелось в лесу быть, находиться, гулять. Даже просто там сидеть. Я не знала, почему у меня такие порывы, совершенно не свойственные обычным детям.