Тут же что-то внутри безмолвно прошептало ей: беги. Ты можешь бежать очень быстро. Им не догнать тебя, да еще в доспехах.

«Дядя», однако, от удара не устоял на ногах. Мог упасть на спину, но хохочущие приятели подхватили его. Восстановив равновесие, главарь вновь начал сближение, поигрывая мечом. Глаза жестко блеснули.

Все трое кинулись на нее.

Диана отступила, уткнувшись спиной в обгоревший тополь.

Острие копья вонзилось в волчью маску Худышки под подбородком. Бандит захрипел. Из-под маски потекла кровь.

Диана выдернула древко. Бандит грянулся оземь, хватаясь за шею.

Сильные и грубые руки схватили ее за горло, выхватили копье, запечатали рот. Диана укусила ладонь, ощутив медный вкус хлынувшей в рот крови. Громила заорал. Ударил кулаком в черной перчатке. Левую скулу обожгло болью.

Мир перевернулся. Диану повалили на землю. Затянутое черным дымом небо воздвиглось над ней.

Главарь рухнул на нее, вдавливая в лесную подстилку. Сучки впились в ее кожу, а раскаленная почва обожгла спину, ягодицы, икры.

Диана извивалась под дядей, шипя от злости.

Холодная сталь коснулась ее горла.

– Не дергайся, – приказал Громила.

Дядя ерзал на ней, пыхтя и отдуваясь.

– Ах ты, маленькая дрянь, – сипел насильник, тыкаясь ей в бедро.

Он замер, страшно закричал. Расплавленное олово вылилось ей на живот.

– Что это? – спросила Диана, вздрагивая от омерзения.

Он встал, отряхнулся.

– Проклятье!

Главарь повернулся к Громиле.

– Мясник, если ты кому-нибудь проболтаешься…

– Альберт, за кого ты меня принимаешь? Я нем как рыба, – в голосе Мясника слышался раболепный испуг, но Диана без труда различила в нем скрытую насмешку. Альберт взял у него меч и факел. Оглядел Лес.

– Огонь скоро будет здесь. Пора сматываться.

– А с ней что делать?

– Как всегда.

Диану поставили на колени. Она вскинула голову, гневно глядя в глаза Альберту. Он встал над ней. Глаза холодно блестели в прорезях волчьей маски.

– Хочешь знать, кто я? Я – Альберт Великий, величайший воитель Запада, брат Александра. Я имел удовольствие познакомиться с твоей матерью. А потом убил твоего отца. Теперь твоя очередь.

Диана зажмурила глаза. Она умрет среди пожара, уничтожившего ее Лес. Правильно. Она жива Лесом. Его корни вросли в ее душу, ветви – в плоть, ее кожа – кора дубов и кленов.

«Сейчас я умру. Языки пламени сожгут мое тело, и пепел смешается с пеплом Леса. Прощайте, деревья. Прощай, Медведь. Прощай, солнце».

Она чувствовала затылком – Мясник заносит меч.

Свист. Лезвие рассекло воздух.

Удар сердца. Второй. Третий.

Диана открыла глаза. Альберт и Мясник замерли. Прислушались.

Диана почувствовала коленями дрожь земли под копытами. Всадники приближались.

– Воины Посадника, – в голосе Мясника слышался страх.

– Проклятье! Они увидели дым.

– Кажется, господин, мы переборщили с фейерверком, а?

Альберт открыл рот, но неожиданно вместо человеческой речи издал лишь несколько невнятных звуков. Странно напрягшись всем телом, он каким-то детским голосом выдавил:

– Н-нужно… у-у-у-х-ходить… от-т-сюда…

Мясник посмотрел на мертвое тело товарища. Глаза трупа стеклянно таращились в небо. Волчья маска сморщилась и съехала набок.

– А Енот? Мы не можем оставить его здесь.

– Некогда возиться с этой п-падалью! Огонь п-похоронит его.

Альберт подобрал погасший факел. Взглянул на Диану, которая все еще стояла на коленях. Силы ее покидали.

– Жаль, Диана, что наша встреча была так к-коротка. Уверен, м-мы еще встретимся.

Волчья маска фыркнула. Но взгляд голубых глаз в ее прорезях вдруг стал страдающим и неуверенным.

Они быстрым шагом двинулись прочь, растворяясь в чаду.

Диана встала на ноги. Огляделась, как в бреду. Лес горит, стонет, умирает. Деревья кричат, огонь острыми зубами рвет их плоть.