Ванберг вздрогнул и повернулся на голос, не учуяв во время чужака, а пах он действительно, как чужой, когда Деметрий принюхался. Это запах неизвестности и опасной непредсказуемости. Может незнакомца перебивал запах Сильвии – солнечный свет или какой-то другой – светлый и исцеляющий, свежий и вкусный. А ещё над чужаком висели остатки от мрака туч, но если Деметрий не властвовал над ними, когда они проявлялись только внутри и пожирали парня, то этот незнакомец наверняка их король. Он разглядел оболочку пришельца. Нет такой картины, которая описала бы то, как он выглядел и как ощущался на самом деле. Но Ван Гог приблизительно смог бы это сделать. "Я вижу в нём образ Смерти. В том смысле, что человечество – это пшеница, которую он пожинает… Но в этой смерти нет ничего печального. Она свершает свой путь под ясным солнцем, заливая всё светом чистого золота"14. Мрачность жнеца и что-то глубокое и мощное – личная сила, которая из бездны сверкала золотом.

Деметрий прочистил горло и произнёс:

– Я перестаю думать и двигаться. Я молчу. Всегда молчу, когда слова идут мне в тягость. Или я считаю их бессмысленными. Я, как скрытая болезнь, они сами не замечают меня.

Жнец подошёл ближе, уставившись в окно тёмным задумчивым взглядом, и его свирепая сила в сочетании с тяжёлым запахом принялась давить на Деметрия.

– Что они творят? – спросил чужак, – Разве девушку подобает учить болезненным приёмам?

Ванберг отвернулся на миг, только чтобы взглянуть на продолжение наставничества Эрика. Ходж стоял напротив Сильвии и потирал то место, по которому прошёлся удар, а его противница сосредоточенно следила за каждым движением своего и чужого тела. Только сейчас стало так легко, как будто весь груз исчез. Юноша повернулся, но отвечать больше не приходилось. Чужак как будто исчез вместе с грузом, забрав его с собой.

Приторно-сладкий тёплый аромат, иногда становящийся чересчур неприятным, поднимался с нижнего этажа и распространялся по коридору. Приближение Уайлд побуждало Деметрия убегать и скрываться, но на этот раз сил не оставалось совсем.

Спустя минуту в коридоре раздались шаги девушки, и голос Алекс прозвучал:

– Ты не видел Сильвию? Нигде не могу её найти.

Юноша ответил коротким кивком в сторону окна.

– Скажи ей, что я жду в Бумажном Городке, – это всё, что она сказала перед тем, как удалиться.

Деметрий поднял палец и поигрался с веселящейся пылью.

– Мы ей скажем, – говорила она и снова издавала приятный звук.

Юноша помотал головой. Не в этот раз, когда истинный разум Сильвии пока что спал. Когда пробуждение произойдёт, девушке станет доступно не только общение с древними древами, но и контроль над ними. Пока существовала такая угроза, как миссис Гриффин, Сильвия никогда не разбудит лес. Поэтому Деметрий должен был эту угрозу устранить.

3. Жизнь

Хидден Лэнда

Сильвия проходила между стеллажами огромного царства настоящего богатства и счастья. Книги как будто улыбались в ответ девушке, протягивая пыльные ручонки, только чтобы их поскорее взяли в руки. В Бумажном Городке помимо книжного народа существовали тишина и тепло. Тишина всегда держалась учтиво, но немного строго, а тепло укутывало собой и раздразнивало желанием повеселиться. Название "Бумажный Городок" получила большая городская библиотека, в которой случалось находить всё и вся по поводу информационных ресурсов. Когда-то давно два парня из колледжа прозвали её городком, название закрепилось, а затем к нему приставили ещё и "бумажный".

Алекс сидела в самом дальнем углу в рядах письменных столиков и переписывала лекции. Кларк бесшумно подобралась и уселась рядом: