В отличие от брата, Кийя ничуть не оробела при виде нечисти, приземлившейся на горе вместе с ней и её друзьями.

– Зачем вы нас преследовали? – спросила Кийя, скрестив руки на груди и сердито постукивая ногой, как делала мама. – Что это вы такое устроили?

У Кинджала возникло ощущение, что, если сестре не понравится ответ бхутов, она задаст им хорошую взбучку.

Призраки переглянулись – а это было непросто, поскольку у многих не хватало половины лица. Потом мечхо, который, судя по голосу, и был тем самым представителем всех призраков, старательно откашлялся и сделал вид, что поправляет воротник своего шервани[5], хотя воротник уже давно отвалился, а шервани превратился в лохмотья.

– Вы обещаете не обижать нас? – спросил он, с тревогой глядя на ребят провалившимися внутрь черепа глазами.

– Мы обидим вас? – Кинджал рассмеялся. – Это, наверное, шутка. Ведь именно вы гнались за нами, а не мы – за вами.

– И вас гораздо больше, – заметил Снежок.

– Не говоря о том, что вы уже умерли, – добавил Раат, тряхнув гривой.

Шипучка пронзительно гавкнула, будто расхохоталась, но тут же умолкла, едва один из бегхо повернул голову на сто восемьдесят градусов и уставился на неё выкатывающимися из глазниц глазными яблоками.

– Неплохо сострил, Раат, – тихо пробормотал Кинджал.

Шипучка, ворча себе под нос, спряталась за хозяина.

– Не сейчас, братишка, – процедила Кийя и снова повернулась к представителю призраков. – По вашей просьбе мы пообещали, что постараемся помочь. Но почему вам потребовалась помощь? Ведь это вы кишмя кишите во всех здешних царствах, пугая жителей!

Призраки смущённо сбились в кучку, как будто совещаясь, затем от толпы отделился представитель.

– Мы летаем над царствами, потому что у нас нет дома. Нам некуда идти.

– Как это некуда идти? – Кийя сузила глаза за очками в красной оправе. – А где же вы раньше жили?

– Вы ведь обитаете в пустых древесных стволах, затаскиваете туда доверчивые души, а сами занимаете их место! – обвиняюще проговорил Кинджал.

– Злобные сплетни, которые ничем не подтверждены! – протестующе проскрипела шакчунни с высоким пучком на голове, тремя уцелевшими зубами и длинной трясущейся шеей. – Нет ни одного свидетеля, который подтвердил бы, что есть какая-то связь между мной и той женщиной, застрявшей в стволе! Ну а насчёт лимона – кто ж не вытянет руку за окно, чтобы его сорвать? Идти за ним было слишком далеко!

– Мы ни слова не сказали о женщине. – Кийя вопросительно приподняла бровь.

– И про вытянутую руку, и про лимон за окном, – добавил Кинджал, завистливо покосившись на вздёрнутую бровь сестры. У него так не получалось.

– Извиняюсь, ошибочка вышла! Это я о ком-то другом подумала, – затараторила шакчунни, и подруги быстро втянули её в толпу призраков.

Бхут-председатель откашлялся. Это выглядело не особо приятно, поскольку у него не хватало половины челюсти, ну и вообще.

– Короче, вы нам поможете? И пообещаете не обижать?

– Да, да, хорошо, обещаем не обижать, – нетерпеливо сказал Кинджал.

– Честное привиденческое? – Представитель снял с костяной руки мизинец и протянул его мальчику.

– Честное привиденческое, – поспешно ответил Кинджал, которому совершенно не хотелось цепляться своим мизинцем за мизинец-скелет, и оттарабанил школьную поговорку:

Представитель нахмурился. Кинджал подумал, что ему не понравилась строчка про «помрёт», но бхут сказал с укором:

– Нельзя тыкать пальцем в глаз! Это очень больно, по собственному опыту знаю.

– Это просто стишок, – объяснил Кинджал. – Я так никогда не делаю.