Леона лежала на кровати, подложив руки под голову и уставившись в потолок. Ей совершенно не нравилось то, как закончился их со Словценом разговор. Она ведь даже рассказать ему всего не могла… Не так она надеялась расстаться, совсем не так. Но, если обида убережет друга от поспешных решений и ошибок… Девушка шумно выдохнула и закрыла глаза. Однако, зная характер друга, она переживала, что он все же решит ехать, и нужно было что-то предпринять, чтобы и его уберечь, и избавить себя от ненужных хлопот. Ее голова будет занята совсем другим! Ей нельзя будет отвлекаться… И, как знать, может ее затея и вовсе может оказаться опасной. Не зря Ружена всегда хмурилась и запрещала ей даже думать о том, чтобы разобраться в этой темной истории… А Словцен, видно, воспринял ее путешествие, как развеселую прогулку! Как несерьёзную девчачью блажь!

Еще немного поразмыслив и выдохнув, Леона понуро встала. Приближался вечерний час, и скоро уже народ начнет стягиваться на балаган, а, значит, пора наведаться в лавку оружейника. Она оправила задравшуюся рубаху и вышла из комнаты.

Торги на улице шли уже не так яро, как с утра, да и народа вокруг прилавков толпилось куда меньше. Но вот дальше, у ярморочной площади… Решив заглянуть к оружейнику чуть позже, девушка отправилась туда, где собрался охочий до зрелищ люд.

Пока она протискивалась вперед меж развеселевших шумных людей, до слуха ее то и дело доносился задорный женский голос и негромкие переливы свирели. Наконец она выбралась к поставленным перед помостом в несколько рядов длинным лавкам, где теснилось больше народа, чем они могли вместить, и, за неимением свободных мест, протиснулась бочком еще чуть вперед, встав с края от них. На подмостках выступала молодая ворожея, развлекая народ своими предсказаниями.

— Знай, — обращалась она в тот миг к небогатому на вид пареньку: — Тебя в торговле ждет удача...

— А ты погибнешь через год... — коротко бросила ворожея зажиточному купцу, сидевшему в первом ряду.

— Эй, парень, — крикнула она в толпу, глядя на стоявшего в обнимку с девицей парубка. — Не женись! Иначе
пойдет жизнь задом наперед...

Леона увлеченно наблюдала за представлением, все силясь понять настоящая ли это ворожея или выступает обычная шутиха… Наконец, вдоволь насладившись зрелищем, девушка собралась уходить и развернулась, чтобы проложить себе в толпе дорогу назад.

— Постой-ка, дева!.. — вдруг окликнула ворожея Леону. — Вижу, скоро столкнешься ты с большой бедой... — проговорила она, спускаясь с подмостков и направляясь к озадаченно повернувшейся девушке.

— В лес не ходи в ночную пору, не пей отвара с сон-травой! — еле слышно прошептала она, взяв девушку за руку и предупредительно заглядывая в глаза.

Собравшиеся вокруг подмостков с горящим любопытством наблюдали за происходящим, многие из них жаждали чтобы ворожея обратила внимание и на них…

— С мужчиной встретишься, не скрою… Но даром влюбишься, поверь! — покачала она головой, внимательно вглядываясь в ее глаза.

— Он мир рожден нести войною... Смерть для него есть к жизни дверь...

Леона нахмурилась. Это уже не походило на балаганное развлечение. А ворожея с волосами цвета темной меди продолжала вершить предсказание:

— С тобой он не разделит ложе, не запоет любви свирель. Найди кого-нибудь моложе... — посоветовала она и жалостливо объяснила:

— В его душе лишь скорби хмель... Где было сердце — пепелище... Где чувства были — волчий вой... Он счастье на Земле не ищет, Из Нави слыша зов домой…

Ворожея сочувственно поджала губы, ласково сжала девичью ладошку и, развернувшись, направилась обратно к подмосткам. Леона изумленно смотрела вслед уходящей женщине и, казалось, что окружающий мир разом пошел кругом… Не шутиха это вовсе была, не шутиха… Леона явственно ощутила и исходившую от нее силу, и то, каким холодком пробрало ее предсказание, впечатываясь в судьбу.