Леона покладисто пожала плечами, понимая, что наставница все равно не отстанет, и продолжила:

— Потом будет после Заревки в трех верстах, там дальше все по прямой ехать, не пропущу. До змеиного урочища[7] больше не будет, следующий на подъезде к Горгуновке, потом у Сокольников, и ещё через шесть верст перед Яровищами будет. А на большаке трактиры есть, и карта у меня тоже есть. Хочешь за пазуху ее положу, чтобы точно со мной была? — спросила Леона, когда они уже заходили в хлев.

Тут же раздалось громкое ржание. Девушка скинула мешок со снедью рядом с остальной поклажей и, подойдя к коню, погладила его по морде.

— Положи-положи. Пусть при тебе будет, — ответила Ружена и подала Леоне недоуздок[8].

— Хорошо. Ты тогда достань ее, пожалуйста. Она в правой сумке, скраю, — попросила Леона, заходя в денник.

— Ну что, малыш, давай одеваться, — воодушевленно произнесла девушка, с улыбкой поглаживая коня по шее.

Она быстро надела на него недоуздок, чтобы потом проще было ставить его на привязь при остановках, накинула потник, и стала сноровисто седлать коня.

Ружена протянула девушке карту.

— Ага, спасибо, — пропыхтела она в ответ, затягивая подпругу.

Закончив седловку, девушка взяла протянутый вощеный мешочек с картой, быстро спрятала его за пазуху. Приняв следом от Ружены котомки, Леона продолжила сборы коня: надела уздечку, закрепила у задней луки седла большие седельные сумки и мешок с едой меж ними, у холки Флокса привязала свернутый теплый плащ, а по бокам от него — баклажки с водой и небольшой котелок, закрепив так, чтобы он не качался при движении. И все это под ласковые увещевания о том, какой Флокс послушный, какой умный, красивый и в общем-то — самый прекрасный конь на свете. Флокс согласно ржал в ответ, полностью разделяя все сказанное.

Ласково похлопав коня по шее и проверив снаряжение, девушка надела на спину налучь с всунутой в него парой стрел, а тул закрепила сбоку от седла. Затем она наконец взяла Флокса под уздцы и вывела из хлева. За ними следом вышла Ружена.

— Пристругу проверь, может подтянуть надо — небось, опять живот надувал, пока седлала. Ишь, негодник. Так и свалиться недолго.

Леона нахмурилась, остановилась у коновязи и проверила крепление седла.

— Эх ты, Флокс. Опять проказничаешь, — пожурила девушка, затягивая пристругу и окончательно завязывая ее в кольце крепления. — Ну все, мы готовы, — оповестила она, повернувшись к наставнице и улыбнувшись.

— Ох, дитя, — растроганно проговорила Ружена, утирая сухонькой ладошкой покрасневшие глаза, — иди сюда, — она подошла к воспитаннице и крепко ее обняла. — Да хранят тебя Боги, девочка, да будут ровны и легки твои дороги, да будет удача на твоей стороне.

— Благодарю тебя, бабушка, — прошептала Леона, прижимаясь к женщине, которая стала ей второй матерью, к своей наставнице и единственному близкому человеку. — Ты столько для меня сделала…

Ружена погладила ее по спине и отстранилась. Улыбаясь, она взяла ее лицо в свои ладони, провела по щекам большими пальцами и, чуть склонившись, мягко поцеловала в лоб. Еще раз взглянув на девушку, она погладила ее по плечу и отошла.

— Девонька, — позвал появившийся на крыльце Добролюб, — а ну идикась ко мне.

Леона перевела взгляд на домового и, улыбаясь, подбежала к крыльцу.

— Ну что, где встретились, тама и прощаемся, — проскрипел старичок. — Держи вот, — он протянул ей небольшую деревянную баклагу, — в ней все свежим оставаться будет. Я туда отвару особого налил, сам зачаровывал. Это тебе на случай тяжких ран или хворей. По глоточку пей, если шибко худо будет.

— Дедушка Добролюб, спасибо тебе, — благодарно принимая подарок, ответила Леона и присела на колени, чтобы обнять заботливого домового.