– Как же ты пахнешь, – встаю на цыпочки и касаюсь лицом его шеи пониже линии волос. Целую и обнимаю за живот. Он отпускает вилку и берет мои руки. – Не могу без тебя, – касаюсь губами его спины. Его запах просто сводит с ума. – Не останавливайся, я умираю с голода, – я отпускаю его, улыбающегося, и сажусь рядом с ним на стол. Он ловко взбивает яйца вилкой, а я наблюдаю, как красиво напрягается его живот. У него очень сильный торс. Улыбаюсь и доедаю свое шоколадное пирожное.

– Ты ведь не останешься? – он остановился и повернул ко мне лицо. Я покачала головой. Он еще несколько секунд изучал мои глаза, словно спрашивая, пойду ли я к Кевину. Не пойду. Но ты не спрашивай.

– Ты знаешь, сколько уже времени? – отряхиваю руки от крошек.

– Половина четвертого, – он продолжил готовить тесто. Вскидываю брови, но он уже не видит. Мне тоскливо от его взгляда почему-то.

– Сварим кофе?

– В верхнем шкафчике над тобой, – он не глядя на меня направляет указательный палец над моей головой.

Я наблюдаю за океаном из его окна. Шумит, сегодня он встревожен. Словно провожает меня. Я смотрю на пар, поднимающийся из чашки кофе в моих руках и ускользающий в воздух. Люблю запах кофе. И запах океана. Вкус кофе не люблю, но почему-то захотелось его именно сейчас вприкуску с океанской влагой. Лео изредка поглядывает на меня из кухни, я чувствую. Он немного молчалив. Я немного разбита. Не хочу оставлять его. Мне здесь непривычно хорошо. Делаю глоток и закрываю глаза. Влажный воздух касается моего лица.

– Пойдем, – он обнимает меня сзади и возвращает из мыслей.

Я не ем выпечку. Но эти панкейки лучшие из всех. Я ужасно голодна. Лео улыбается: видимо, я слишком увлеклась. Обнимаю его ноги ступнями под столом и улыбаюсь, подняв глаза. Мы молчим. Так хорошо и слегка тоскливо. Он отпивает кофе, а я думаю, какой же он красивый с этими каре-зелеными глазами и сильным лицом. Невозможные чувства внутри, когда смотрю на него. Волнение и тепло за ребрами. Лео смотрит на меня поверх чашки. Эти глаза так хорошо знают меня. Он берет мою руку. Вздрагиваю от неожиданности и сжимаю его теплые пальцы.

Застегиваю босоножки. Он молчит и напряженно смотрит на меня. В голове такой сумбур. И хочется плакать. С обувью покончено, выпрямляюсь и смотрю в его лицо. Желваки явные. Губы сжаты. Глаза встревожены. Он упирает руки в бока и смотрит немного в сторону. Я не думала, что будет так тяжело прощаться с ним. Стою у двери и не шевелюсь. Странное чувство пустоты. Он не смотрит на меня. Я же не могу оторвать от него взгляд.

– Мне пора, – сдавленно и сипло бормочу я. Он отстраненно кивает. Делаю шаг к нему и легко приобнимаю за плечо. Поцелую в щеку и быстро уйду. Нельзя затягивать, внутри печет. Касаюсь его щеки. Чувствую, как напрягаются желваки под моими губами. Теплая кожа так приятно пахнет. Я чувствую его сердцебиение. Давай, Джо, отпусти уже его. Не могу отстраниться. Касаюсь лицом его щеки. Внутри все дрожит. Мои пальцы уже на его шее. Я прижимаюсь сильнее к нему и чувствую, как он приобнимает меня. Легко за спину. Еще немного: касаюсь лицом его шеи. Артерия пульсирует так сильно. Он обнимает меня все крепче, сжимая руками. Чувствую, как дернулся кадык под моими губами. Не могу. Он прижимает меня к себе и касается моего лица своим. Браво, я уже плачу. Глупая и слабая. Он обнимает мое лицо руками и смотрит в глаза. Я не хочу никогда больше видеть его глаза такими. Взгляд его потемнел. Мои ребра сжимаются. Он утирает мои слезы большими пальцами, целует в лоб и отпускает, слегка отталкивая:

– Давай же, Джо, – он снова упирает руки в бока и отворачивает лицо. Он не будет смотреть, как я ухожу. Ноздри его расширились, брови опустились на глаза. Отсюда слышу, как его трясет. Шаг назад лицом к нему. Еще. Ухожу.