Я не помню, что было дальше, только свои чувства. Сумасшедшие, нестерпимые. И что он сильно схватил меня. Но я хотела быть еще ближе. Нас занесло. Сильно. Что-то разбилось. В один миг я боялась, что потеряю сознание или рассудок. Судорожно, жадно хватаюсь за него. Я задыхалась. И кричала. Не знаю, сколько продолжалась эта чувственная схватка с ним, но я успела понять, что ни черта не знала о чувствах раньше. Дура, я и о сексе понятия не имела. С ним все было другое.

Я лежала на постели и восстанавливала дыхание. Волосы были мокрые от пота и облепили влажное лицо. Капли стекали по лицу и шее. Я задыхалась на влажной простыне, а он обнимал меня со спины, целуя мокрую шею. Его тело было горячим, я чувствовала его кожей. Он обнимал меня за грудь и живот. В глазах темнеет. Все еще дрожь идет по телу. С ним я даже не чувствую смущения, как это возможно? Почему это все так правильно?

– Только не уходи, – он крепче прижимает меня к себе и глубоко вдыхает запах моих волос. Я обнимаю его пальцы на своем теле. – Останься со мной.

Я закрываю глаза. Кажется, дыхание только сейчас вернулось ко мне.

Открываю глаза. Кажется, мы заснули. Чувствую, как он шевелится за моей спиной: нащупывает одеяло и укрывает нас. Тепло. Я прижимаюсь поближе к нему, сжимая его руки, и снова проваливаюсь в сон.

Сильно шумят волны. Я никогда не просыпалась под шум океана и его дыхание. Самое лучшее утро. Солнце уже встало и светит мне в лицо. Лео спит за моей спиной и ровно дышит мне в шею. Боже, я хочу остаться здесь. Хочу его жизнь вместо своей. Осматриваю комнату: мы разбили торшер. Улыбаюсь и пытаюсь отыскать глазами свое платье и белье. Как же я голодна, господи. А еще очень хочется пить. Лео прижимает меня к себе.

– Ты уже не спишь? – он целует мою спину. Разворачиваюсь к нему лицом. Он щурится от солнечного света. Улыбаюсь. Как же давно, оказывается, я не чувствовала себя такой счастливой.

– Вставай, пожалуйста, я так хочу есть, что сейчас просто умру! Ты должен меня покормить, – я сажусь на постели к нему спиной и потягиваюсь.

– Не одевайся, – чувствую, что он улыбается позади меня. – Вчера ни черта не успел рассмотреть.

Медленно поворачиваюсь к нему. Он рассматривает меня. Никто никогда так не смотрел на меня, как он. Все внутри дрожит от его глаз. От волнения сжимается горло. Долгий, проникновенный и беззастенчиво пристальный взгляд карих глаз. Он лежал на спине, укрытый по пояс одеялом, и скользил по моей коже глазами, поджав губы и слегка приспустив ресницы. А я смотрела, как солнце касается его груди. Когда он смотрит на меня вот так, я чувствую себя красивой.

– Вернись, – он сглатывает и хлопает по постели ладонью. На лице его волнение. Трогательный. Улыбаюсь и возвращаюсь к нему, положив голову на грудь. Он укрывает меня одеялом и обнимает на плечи.

– Лео.

– М? – опускает подбородок мне на макушку.

– Ты совсем не боишься боли? – беру его руку и перебираю пальцы.

– Скорее, я ее принимаю. И отношусь к ней иначе. Каждая боль – это маленькое поражение, результат моей ошибки. Если мне больно – значит, я что-то делаю не так. Бокс – техничная самозащита.

– Это как? – поднимаю на него глаза.

– Твоя задача не позволить ударить себя.

Я задумалась над его словами, а он продолжил, понимая мое недоумение.

– Вся суть хорошего бокса в том, чтобы предугадать соперника, суметь остановить его удар. И ударить, когда он открыт и бьет по тебе.

Я внимательно слушаю его. Признаться, я никогда не думала об этом.

– Получается, суть не в том, что избить соперника? – я удивляюсь, вскидывая брови, он снисходительно улыбается, словно разговаривает с маленьким ребенком. – И перчатки не для того, чтобы ударить как можно больнее?