К 1895 году в группе Ленина было около 10–16 человек, которые отвечали за работу 20–30 обучающих рабочих кружков, а те, в свою очередь, обеспечивали 100–150 связей[86]. Члены группы общались через районных организаторов. К концу года она пустила прочные корни почти во всех рабочих районах. Решающий шаг был сделан в ноябре, когда новоиспечённая социал-демократическая группа, включая Мартова, объединилась с «ветеранами» и образовала петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Это название, которое, по-видимому, предложил Мартов, было дано в знак солидарности с плехановской группой «Освобождение труда». В «Союзе борьбы» установилось чёткое разделение труда: одни люди отвечали за финансы, другие – за связи с революционно мыслящей интеллигенцией, третьи – за печатание листовок и т. д. Были установлены контакты с подпольной типографией народников в Санкт-Петербурге. Лидерами «Союза борьбы» были Ленин и Мартов.

«Что это нынче все политического мужика стали сюда возить? Раньше всё господ возили, студентов там, барышень, а теперь вот наш брат, серый мужик – рабочий пошёл!»[87] – этими словами в 1895 году седой надзиратель Таганской тюрьмы встретил Мартына Николаевича Лядова, одного из лидеров «Московского рабочего союза». Как можно видеть, надзиратель чутко уловил те коренные изменения, которые произошли в революционном движении страны в 1890-х годах. Стремительные успехи «Союза борьбы» в той или иной степени отражали объективные изменения. Рост стачечной борьбы предоставил беспрецедентно широкие возможности для агитации при помощи популярных листовок. Агитация позволила немногочисленным силам марксизма установить связи с широкими слоями трудящихся. Молодёжь, главным образом новобранцы с первичным пониманием марксистской теории, с энтузиазмом бросались агитировать на фабрики и заводы, поднимая прежде всего вопрос о средствах к существованию. Результаты превосходили все ожидания: агитация пробуждала даже самых отсталых, невежественных и угнетённых представителей рабочего класса.

Во время одной из стачек, согласно Фёдору Дану, «Союз борьбы» выпустил и распространил свыше тридцати листовок[88]. Агитация предполагала диалог с рабочими. «Союз борьбы» внимательно прислушивался к жалобам трудящихся, принимал во внимание их требования и собирал с разных предприятий отчёты о борьбе. Затем эта информация обрабатывалась и, подкреплённая организационными распоряжениями, разоблачением действий руководства и призывами к поддержке, возвращалась к рабочим в агитационной форме. Таким образом, стачечное движение 1890-х годов, превратившееся, по сути, в гигантскую подготовительную школу борьбы, воспитало целое поколение сознательных рабочих и профессиональных марксистов. В отсутствие организованного и легального рабочего движения крошечные листовки вызывали сенсацию. Появление листовки вызвало в цехах ажиотаж. Как только рабочим удавалось ускользнуть от бдительного ока надзирателя, они собирались в небольшие группы (любимым местом сборищ был «клуб» – заводская уборная) и читали листовку вслух под одобрительные выкрики: «Ловко!» и «Совершенно верно!» По воспоминаниям Константина Михайловича Тахтарева, типичная реакция на листовки была такая: «К директору! Послать к директору!»[89] В короткий срок «слухи о листках распространились по заводам и фабрикам Санкт-Петербурга. Вскоре интеллигенции уже не требовалось разыскивать рабочих, которые сами обращались к “студентам” за этими листовками»[90].

В своей автобиографии Троцкий вспоминает об успехе нового подхода: