Для разведывательного рейда была сформирована группа, десять человек. В её состав Альгис напросился заранее, обстоятельно переговорив с командиром корпуса, который вначале и слышать не хотел о его участии в рейде. Мероприятие, серьёзнее не придумать, отбирали самых проверенных. Никаких новичков! Но доводы, приведённые молодым литовским шляхтичем, в частности великолепное знание повадок, привычек, боевых качеств запорожского казачества, в конце концов главного янычара убедили.

Настала для Альгис-паши заветная пора продемонстрировать своё таинственное нутро, вызывавшее у некоторых турецкоподданных навязчивое любопытство вплоть до кожного зуда. Несмотря на сильное течение, разведгруппа легко перебралась вплавь. Запорожцы, судя по всему, полагались на патрули и конные разъезды. Основное же их войско предавалось безмятежному сну. Действительно, не успели янычарские лазутчики как следует замаскироваться в прибрежных плавнях, послышались приглушенные туманом топот копыт и конское ржание. Прижались к земле, перестали дышать.

Подскакав, казаки неожиданно всполошились, почувствовав присутствие врага. Всадников было пятеро. Их, по-видимому, старший натянул поводья, привстал в стременах, стал усиленно вертеть головой. Насторожились и остальные. Услышали, что ли, чужие сердцебиения? Ну конечно, это же Хортица, усмехнулся Альгис. Он заметил краем глаза, как лежавший рядом янычар вынул из ножен ятаган. И так ему стало жалко этого старшого, жить которому, по всей вероятности, оставалось несколько секунд.

Решение пришло само по себе, из ниоткуда. Сакральные места, что тут скажешь. Тронул за локоть, приложил палец к губам: тихо, мол, я сам. Тот кивнул и застыл. Около плавней, где они притаились, туман имел особо плотную пелену, на вытянутую руку ничего не было видно. Дождавшись, когда казак въехал в эту тягучую взвесь, Альгис буквально выпорхнул из укрытия, будто стрепет, и, каким-то волшебным образом, не произведя ни шороха, «приземлился» за спиной казака на лошадиный круп. Казак уже был без сознания от незаметного, но весьма точного удара в шею. Наблюдавший сквозь молочную муть янычар как раз подумал, что Альгис казака ухищрённо зарезал. В тумане слились в единый абрис. Тронув поводья, Альгис преспокойно развернул коня, потом пустил его лёгким галопом, негромко, чтоб не признали по голосу подвоха, прикрикнув остальным казакам:

– За мной!

Патруль сорвался следом и вскоре скрылся в кустарнике. Янычары тут же вскочили, оперативно распределились и бросились на поиски пресловутых разведданных. Тут же один из них натолкнулся на распростёртые тела. Появился из полумрака Альгис, кивнул рукой, подзывая. Когда янычар подбежал, протянул ему поводья, предложив дальнейшую разведку верхом. Оба проскакали в глубь острова и вскоре напоролись на секрет, в котором дежурили двое. Полусонные, казаки не сразу отреагировали на опасность. Впрочем, как не сразу это сделал и спутник Альгиса. Секрет столь умело был замаскирован, что янычар проскакал мимо. Когда уже за спиной раздалось несколько глухих ударов, даже вздрогнул.

– Ты что, видишь сквозь? – спросил он у Альгиса, тот в ответ лишь усмехнулся.

Где-то через четверть часа подобрались к самим стенам, частоколом высившимся метров на пять. Ничего не объясняя, Альгис опять поднёс палец к губам, призывая товарища к полному спокойствию. Достал из-за пояса два ханджара[15] и, по очереди втыкая клинки в дерево, стал невероятно ловко взбираться. Янычар только рот раскрыл. Потом выхватил свой кривой кинжал и попытался проделать то же. Но кинжал у него был всего лишь один. Он тут же сообразил использовать ятаган. Однако это уже не имело той ловкости. Пока вскарабкался к затёсанным верхним концам столбов, весь изрезался, отчего злобно выругался шёпотом.