Прежде всего нужно назвать труд знаменитого ученого Маурера «Einleitung in die Geschichte der Mark-Hof-Dorf und Stadtverfassung»^>8 (переведен на русский язык Коршем: «Герцога Людвига Маурера. Введение в историю общинного, подворного, сельского и городского устройства и общественной власти». Москва, 1880). Затем важно сочинение французского ученого Laverge: «La propriété primitive», 1874; назовем еще небольшую, но очень интересную русскую книжку Н. Нелидова «Обзор некоторых существенных вопросов, относящихся к древнегерманскому государственному устройству» (Казань, 1868), в которой просто, понятно и последовательно рассматриваются взгляды различных ученых на экономическое положение древней Германии. Этими сочинениями мы ограничимся, хотя можно было бы назвать довольно много других трудов.

Итак, возвратимся к известиям двух вышеназванных римских историков.

Цезарь два раза упоминает о поземельной общинной собственности у древних германцев.^>9 В первой главе четвертой книги комментариев о Галльской войне он говорит о племени свевов; в других местах – уже обо всех германцах при сравнении их с галлами. Земледелием они не занимаются; пища их преимущественно состоит из молока, сыра и мяса; ни у кого из них нет определенных, отмежеванных участков земли; начальники и старшины выделяют ежегодно землю, определяя по собственному усмотрению место и количество ее отдельным родам и семействам, живущим вместе, через год они заставляют менять участки.

Рассмотрим подробнее эти слова Цезаря. Magistratus ас principes производят дележ земли, они назначают каждому роду его участок, они же назначают ежегодный передел. Эти власти-магистраты, старшины, не могут быть приняты за глав целого государства или народа, племени, потому что сам же Цезарь говорит, что в мирное время политическая германская община совсем не имела ни одного начальника (nullus magistrate communis habent). Следовательно, эти люди (magistrate и principes) могут быть рассмотрены только как выборные старшины каждой отдельной волости или сотни (page), из которых слагался маленький народец (civitas). Производство поземельного дележа этими старшинами дает право предполагать, что земля рассматривалась как собственность всей волости и обрабатывалась родами, входившими в состав волостной общины, так что определенное пространство земли отводилось в годичное пользование не отдельному лицу, а целому роду, причем только род на этот один год и селился тут на отведенном участке. Поэтому-то и раздел земли производился теми лицами, которые стояли во главе коллективной единицы, называемой Цезарем и Тацитом pagus (волость). Ежегодный переход с места на место указывает на обширность территории, принадлежащей общине, и стоявшее на низкой ступени развития народное хозяйство. Поля, очевидно, не удобрялись и плохо приготовлялись к посеву. Ежегодно поднимали и распахивали новь, и возделанное поле оставалось до следующей очереди под паром. Очевидно, что и внутри сотенных волостей не существовало точных поселений и что быт того времени был близок к пастушескому.

Таким образом, мы должны сказать, что во время Цезаря личной поземельной собственности не существовало; землей владела целая волость, и члены ее вели полуоседлую жизнь, ежегодно переходя с места на место; постоянных деревень или сел с определенным полем не было, союз марки (Markgenossenschaft)[23] совпадал с пределами целой волости.

Такое рода представление можно вывести из слов Цезаря, и оно представляет аналогию с русском общественным бытом. Это соответствует прежней русской не деревенской, а волостной общине, сохранившейся на самом севере России в Олонецкой губернии и, очевидно, представляющей наиболее древнюю архаическую форму землевладения общинного. С этим вопросом можно хорошо и подробно познакомиться по двум исследованиям П. Соколовского: 1) «Очерк истории сельской общины на севере России» (СПб., 1877) и 2) «Экономический быт земледельческого населения России и колонизация юго-восточных степей перед крепостным правом» (см. стр. 115 и passim; СПб., 1878).