Назначили тест на гестационный диабет. Зачем? Для статистики выборочно тестируют, и мне достался несчастливый билет.

Нас двадцать беременных в коридоре поликлиники. Нужно выпить стакан воды с разбавленным в нем пакетом глюкозы. Жуткая гадость. Из кабинета эндокринолога выходит пожилая пациентка с диабетом:

– Девочки, не пейте, это бомба!

Я пью: в женской консультации просто так от меня не отстанут. Через полчаса проверяют кровь, кого-то отпускают. Мне опять не везет. Сижу еще два часа, опять сдаю кровь. Меня тошнит, в теле слабость, в голове вата, потом весь день чувствую себя разбитой.

Почему я делала все, чего требовали в консультации? Сейчас бы постаралась найти деньги на частную клинику или ходила бы в консультацию по минимуму. Но тогда я была неопытной, тревожилась за своего ребенка и очень хотела все сделать правильно. У меня не было запала с кем-то спорить. Казалось, если буду выполнять все предписания врачей, обеспечу здоровье себе и ребенку. Как бы не так!

Так я справлялась с медицинской системой, с которой неизбежно должна была столкнуться. Я говорила: да, да, конечно, я все сделаю, не ругайте меня. Это была стратегия послушного ребенка из детства, но где-то рядом с этим ребенком росла и моя взрослая часть. Незнакомая, новая. Она протестовала и саботировала. И я не покупала всех препаратов, которые мне прописывали. Подгоняла свои ответы под то, что хотели услышать врачи. Старалась получить от системы то, что мне нужно: скрининг развития ребенка и состояния моего организма с минимальными усилиями. Вот только хорошо бы, этих усилий не требовалось вовсе!

Мне было дико интересно. Наконец-то я заполучу собственного ребенка! Я хорошо себе представляла, что меня ждет. Я имела опыт работы с малышами. Знала об этапах и закономерностях развития. Знала, как ухаживать за младенцем, чем может быть наполнен день жизни новорожденной мамы. И очень этого ждала.

К концу беременности у меня были готовы аптечка и приданое. Я нашила пеленок, два махровых полотенца идеального кроя. Мой второй ребенок Федя до шести лет вытирался этими полотенцами после душа. Они выцвели, но не потеряли функциональности.

Наши родители, а также дедушка и бабушка, то есть будущие прадедушка и прабабушка, жили с нами в одном городе и обещали помогать.

У нас была маленькая, но своя тридцатидвухметровая однушка и не было сбережений. Мы с мужем считали, что справимся. Ну и справились, куда было деваться.

Я представляла свое материнство так: я все буду делать правильно. Роды будут естественными, без медицинских вмешательств. Ребеночек будет на грудном вскармливании до года. Буду всячески его развивать. Буду брать с собой на работу, вести с ним группы для малышей такого же возраста. Гулять с коляской мы будем с мужем по очереди: один день он, другой я. Иногда будут приходить наши родители и оставаться с ребенком, читать книжки, укладывать его спать. А мы с мужем будем ходить в театр.

На деле же, только когда Маше стукнуло три, мы смогли куда-то иногда выходить. Но тут родился Федя. Другое дело, что у нас с мужем отпала потребность выходить куда-то вместе.

Ребенок будет спокойным и задумчивым. Иногда будет играть с кубиками в одиночестве, молча. Долго играть. А я пока поработаю или приготовлю ужин. В три года пойдет в садик, и я смогу развернуться в профессии. Хотя, конечно, не буду работать на полную ставку, чтобы достаточно времени проводить с семьей. А по выходным мы будем гулять в парках, ходить в музеи и пить кофе в кафе на Невском. Мы будем ходить в детские театры. Просмотрим весь репертуар Театра сказок, который я так любила в детстве. Как только ребенку стукнет четыре, возьмем абонемент на детские экскурсии в Эрмитаж. Я прочту ему все лучшие детские книжки. Мы будем хорошо ладить друг с другом, ведь я буду всегда-всегда его слушать. Позволю развиваться его лучшему «я». Пусть растет свободно, а я буду создавать среду: богатую, разнообразную, безопасную. Любовь, гармония и принятие будут царить в нашей семье!