– Это угроза?

– Это предупреждение. – Она прижала колени к груди. – Однажды я пообещала одному человеку не причинять вреда живым, но учить уважать жизнь. Поэтому, отвечая на твой вопрос… Ты ничего из себя не представляешь, чтобы я тебе угрожала.

– Ты уже бредишь, Рихтенгоф. – Он потянулся к пробиркам, в глубине белёсых глаз сверкнуло то самое убийственное научное помешательство. – Хватит разговоров, они отнимают драгоценное время. Задери рукав, иначе мне снова придется воспользоваться серебряным наручником.

– Джексон, не маячь.

Бруно остановился, перестав топтать гостиную. Шумно выдохнув, он снова провёл по заплаканному горячему лицу ладонями.

Осознание того, что Вальтерия жива, накрыло его с неожиданной силой, словно мощная волна, сбивающая с ног и оставляющая после себя лишь густое ощущение тревоги и решимости. Сердце бешено колотилось в груди, мысли путались. Каждый вдох давался с усилием, будто сам воздух начал сопротивляться. Вальтерия – его любимая девушка, которую он уже давно считал ушедшей из жизни, жила. Эта истина расколола сознание Бруно в оглушительном грохоте.

Её отсутствие смертельно терзало, оставляя незаживающую пустоту, которую ничто не могло заполнить. Теперь же знание о её жизнеутверждающем присутствии на этой земле заставляло сердце Бруно рваться к действию. Вальтерия нуждалась в нём, и эта мысль придавала ему сил, о которых он сам не подозревал.

Вальтер едва удержал Джексона от побега в лес. В буквальном смысле. Перехватив Бруно за талию, он потащил сопротивляющегося оборотня в дом.

Нельзя блуждать до истощения, нельзя искать рациональное там, где есть место явному неврозу.

Вальтер действовал рассудительно и почти хладнокровно, понимая, что без плана их импульсивные действия приведут к катастрофе. Уоллес всё ещё был здесь, он всё ещё был опасен.

Смысла в этой резкости нет, прекрати на меня орать, я пытаюсь помочь.

Однако Бруно не мог просто сесть и заткнуться. Его интуиция подсказывала, что время действовать настало. Единственное, что он смог сделать в тот момент, – это позвонить друзьям, Эстер и Байрону. Телефонные гудки казались бесконечно медленными, каждый его звонок – сбивчивым криком о помощи, эхом, отражающимся в тёмных углах рассудка. Они приехали так быстро, как только смогли. Точно такие же растерянные и нервные, размазывающие по щекам слёзы и не знающие, в какую сторону броситься.

– Нужно что-то делать. – Бруно остановился напротив пустого камина и резко выдохнул. – Вальтер, нужно что-то делать, ты слышишь меня?!

– Можешь повторить это ещё сто раз, со сто первого до меня дойдёт. – Рихтенгоф снова уткнулся в ноутбук.

– Тут и теста ДНК не надо, – пробормотал Байрон, всё ещё с любопытством разглядывая вампира. Новость о том, что у Вал есть родной брат, стала для её лучшего друга сюрпризом.

– Вы сейчас о чём? – прохладно осведомился Рихтенгоф, не отрывая взгляд от ноутбука.

– Ворчите вы одинаково. – Хэлл прищурился. – Вот смотрю на тебя и вижу её недовольное лицо, когда мы…

– Рад слышать. – Вальтер оборвал Байрона и развернул экран к Бруно, указав на спутниковый снимок. – Бункер на Морбаторе.

– Там есть бункер?! – воскликнул он, всматриваясь в небольшую белёсую точку на снимке.

– Помните, мы нашли сундук с документами? – спросила Эстер. Девушка сидела на кресле напротив, тоже слегка сгорбившись под тяжестью обстоятельств. – Когда хотели поднять наши припасы с лодки, и Бруно обнаружил какой-то сейф с документами Уоллеса на дне. Это всё объясняет.

– Позволите продолжить? – Вальтер указал на пространство вдоль берега. – Если совместить географические координаты и территории с видениями убогого Гийома, то я подозреваю, что бункер находится к северу от колокольни.