– Я не хотел, чтобы ты подумал чего-то лишнего.

– Я уже лет двадцать живу вот с этим. – Он кивнул в сторону леса, откуда всё ещё доносились радостные крики погони. – Меня очень сложно удивить. Однако твое умение контролировать звериное обличие…

– Погоди, давай про меня потом. – Джексон заглянул в чёрные глаза Рихтенгофа. – Я знал, что у Вальтерии есть брат, но она никогда не говорила, что он живёт в Сьеррвуде. Я за сотню лет тебя ни разу не видел.

– Всего-то сотню лет, – фыркнул Вальтер с лёгкой иронией. – Ты хоть представляешь, что это – всего лишь одна шестая нашей с ней жизни?

– Понял. – Джексон покачнулся на ногах, всё ещё не веря в происходящее. – И… Господи.

Вальтер засунул руки в карманы, казалось, тоже немного смущённый.

– Разве она не говорила, что мы вместе ушли из стаи? – спросил он.

– Говорила. – Бруно вздохнул. – Но лишь единожды. Теперь у меня ощущение, что моя реальность треснула. Что у вас случилось, почему вы разбежались?

– Ничего, – спокойно ответил Вальтер. – Да, мы с ней немного повздорили перед моим уходом. Но для вампиров вроде нас вполне нормально существовать в разных частях одного леса. Мы… как бы это сказать… плохо уживались под одной крышей.

– Это ещё почему?

– Если ты знаешь мою сестру, то представляешь, какой у неё характер. Умножь на два и получишь меня.

– Кошмар, – Джексон нервно рассмеялся и тут же помрачнел. – Как же я по ней тоскую… Меня, кстати, Бруно зовут. Совсем упустил представиться.

Вальтер слабо улыбнулся, но промолчал, явно не представляя, что можно ответить на такую внезапную искренность.

– Как ты сюда попал? – спросил Бруно, все ещё до глубины души поражённый происходящим. – Похороны твоей сестры прошли ещё месяц назад и…

– Тогда лучше стой на ногах покрепче. – Вальтер поднял голову, и на его плечо тут же приземлился Кристиансен. Выпорхнув из ночной темноты, словно маленькая фурия, он радостно пискнул и ловко спикировал вниз. Устроившись у Вальтера на плече, малыш довольно заурчал, явно гордясь своей наблюдательностью.

– Вот ты где! – воскликнул Джексон, расплываясь в улыбке. – Я думал, что ты на меня обиделся, Крис.

– А он просто пытался найти меня. Очень смекалистый малый, – Вальтер почесал вампирчика за ухом и улыбнулся. – Прилетел ко мне раненый из какого-то бункера. Я его откачал.

– Что?! – выдохнул Бруно, его глаза расширились.

– Принес добрые вести. – Черные глаза Рихтенгофа потеплели. – Вальтерия жива. И ей очень нужна наша помощь.

Лаборатория Уоллеса представляла собой хаотичное смешение высоких технологий и ностальгически сохраненных инструментов, унаследованных от Норвуда. На стенах пестрели чертежи и формулы, а воздух едко пах реактивами. В центре комнаты стоял массивный стол, покрытый слоями проводов и пробирок, заполненных химикатами и кровью. Здесь настаивался тот самый «ультимум-спиритум», которым не получилось вооружить всю свою армию с первого раза.

Обезображенный научный храм, отражение неустанной погони за призрачным бессмертием. Продолжение кровопийства, начатого предком, но искажённого собственными амбициями.

– Если добавить в серебряный сплав немного титана, то получается отличный кастет. – Уоллес склонился над блокнотом и методично вписал что-то в свои заметки. – Удивительно.

– Ты жалок.

Вальтерия лежала на полу лаборатории. Струйка крови изо рта, тяжелое свистящее дыхание, свидетельствовавшее о том, что тот повредил ей лёгкое. Не всё ли равно, что еще задумал этот безумец? Важнее было осознание того, что тело и разум изнурены до предела. Вечные страдания сделали её спокойной, готовой принять любую участь без сопротивления. Без душевного надлома, которого так ждал этот садист.