– Я с тобой еще не закончил! – глаза его грозно сверкнули, хотя по голосу чувствовалось, что из князя выбили всю спесь. Не проронив боле ни слова, он отправился к чертогам.

Воевода Вулф, которого я и не приметил среди дружинников, вышел вперед раздал указания и вместе с солдатами отправился к спуску в низину. Когда они с князем ушли, я подбежал к Мире. Та все еще пребывала в объятиях женщины. Я опустился на колено подле них.

– Все обошлось, – произнес я.

– Спасибо… – еле слышно прошептала Мира женщине. Та вскоре отстранилась и, встав с колен, улыбнулась, после чего стала догонять процессию.

Я поднял Миру с земли и передал ее Альборну.

– Как ты? – спросил он, помогая ей опереться на свое плечо.

– Все болит… Архимаг… я пыталась… удержать несколько домов, когда это случилось, но не рассчитала сил, – тяжело говорила она.

– Все хорошо Мира, – успокоил я ее. – Альборн, отведешь ее в коллегию?

– Конечно. Иди, Соворус. Твоя помощь тут еще пригодится.

Я подозвал к себе троих освобожденных из лап дружинников учеников, и мы вместе отправились в низину, куда обвалилась часть города.

***

По тропинке, расположенной за таверной, ведущей к берегам холодного Северного моря, мы аккуратно спустились к обвалу.

Внизу была ужасная картина. Деревянные дома были искорежены. Обломки лежали вперемешку с обледеневшими кусками камня. Мужики, дружинники и стражники с факелами разбирали завалы; командовал ими капитан Дрейк, который вместе со всеми откапывал дома. Маги помогали им, поднимая неподвижные громады камня. В воздухе витал траур. У многих тут могли быть родственники или дорогие друзья, поэтому, обливаясь горькими слезами, с излишним остервенением некоторые пытались прорыться под обвалы, чтобы найти близких живыми. Но отовсюду доносились только крики боли и страданий. Казалось, никто не смог бы уцелеть тут.

Я подбежал к Кадиру, который с Кармиллионом и группой учеников заканчивал разгребать один дом.

– Скажите мне, что есть хоть кто-то? – спросил я, боясь получить ответ.

Кадир, будучи выше меня на голову, посмотрел свысока мне в глаза и по скорби в них я понял, что до сих пор никого не нашли уцелевшим. А лицо светловолосого эльфа талка Кармиллиона казалось неестественно бледным.

– Боги… – с трудом вымолвил я.

Не отчаявшись, я прошел мимо завалов к дальним покореженным избам, к которым еще никто не думал пробираться. Осматриваясь и прислушиваясь, я надеялся найти хоть кого-то, но пока все было тщетно. Я размял пальцы рук (уже месяца два как я не практиковал магию) и приготовился поднять остатки крыши избы, что возвышалась из-под обломков. Сосредоточившись и прошептав нужную формулу, я выставил руки вперед и сжал ладони в кулак. И сразу же ощутил тяжесть всего того, что собирался поднять. Я стал приподнимать руки вверх, и крыша с треском и большой неохотой начала подниматься вслед. С силой отведя их в сторону, я переместил крышу и аккуратно опустил ее, чтобы вдруг не вызвать нового обвала. После обследовал расчищенное место. Средь булыжников и поломанных досок торчала мертвенно бледная окровавленная рука. Я кинулся к тому месту и откопал женщину. Она погибла сразу: голова была пробита. Взяв хладное тело на руки, я отнес его к остальным, что удалось найти.

Когда я собирался возвращаться к дальним завалам и продолжать поиски, стражники, раскапывающие одну из изб, засуетились. Один стал махать и кричать:

– Эй, эй! Маги, скорее. Нам нужна помощь!

Вместе с Кармиллионом я бросился к ним.

Из-под обломков доносились приглушенные, тяжелые стоны и всхлипы. Мы с Кармиллионом переглянулись. Я кивнул ему и крикнул стражам: