Тощий Ньял подошел к женщине и осторожно погладил толстуху по круглому плечу.

– Моя красавица! – Закудахтал он и не получив отпора закатил маленькие глазки и осторожно обнял мощный женский торс. – Каждую ночь мне снятся твои прекрасные глаза! – При этом Ньял умудрялся смотреть Илве и в глаза и не непостижимым образом на необъятную грудь.

– Ну, что же ты трудишь свои нежные ручки? Дай я помогу тебе! – Спохватился ухажер и, выхватив оглобли из натруженных рук женщины, потащил телегу к длинным столам, стоящим прямо на открытом воздухе под широким деревянным навесом.

Пристроив телегу, он заглянул в глаза красавице, дожидаясь одобрения, и женщина снисходительно улыбнулась жениху. Ньял воспринял улыбку, как призыв к действию и взмахнул руками, прикидывая, как бы половчей обнять ее.

– Осторожно, растяпа! – Воскликнула Илва, увидав, что мужичок чуть не перевернул ведро с похлебкой.

Голос ее был сродни басу Воеводы и отлично созвал бы всю округу при пожаре, или какой другой беде.

– Смотри куда прешь! Ошалелый! – Хохотала кухарка, колыхая необъятным бюстом. – Перевернешь, будете тогда голодными до вечера ходить! Раззява!

– Разве я могу смотреть под ноги, когда такая красота рядом? Нет! Никогда… моя любимая! – Страстно прохрипел Ньял и наконец, решившись, возложил потные ладошки на обширный кухаркин зад.

– Уймись, распутник! – Прикрикнула Илва и с довольной улыбкой посмотрела на лысую макушку жениха.

В пылу разгорающейся страсти влюбленные не заметили, как к ним лениво позевывая и почесывая толстое брюхо, подошел задира Бэван. Глумливо гукнув, он со звонким хлопком, тоже поместил свою лапу на мощный кухаркин зад.

Пронзительно завизжав, Илва с удивительной легкостью подпрыгнула и, отскочив в сторону, уставилась на обидчика круглыми коровьими глазами. Ньял по-бабьи всплеснул руками и грустно заморгал белесыми ресницами. Воины жадные до подобных сцен быстро подтянулись поближе к ним и примолкли, с нетерпением ожидая, как дальше будут развиваться события.

Ньял оглядел толпу, бросил тоскливый взгляд на свою женщину и, неохотно повернувшись к толстяку Бэвану, приготовился к разборкам.

– А-а, это ты Ньял? А, я и не заметил, что кто-то прячется за бабьей юбкой! – Громко заржал забияка.

Глазки Ньяла забегали по сторонам и, было заметно, что он безуспешно ищет достойный выход из мерзкой ситуации, но не может найти.

– Иди сюда Бэван! Я намну тебе жирные бока! – Неуверенно пискнул он.

– А? Что? – Приставив руку к уху, переспросил его Бэван. – Не пойму, что ты там квокочешь, цыпленок!

Воины довольно посмеивались, обсуждая происходящее и без стесненья, науськивали своих товарищей на драку.

– Ньял, вдарь его!

– Бэван, окуни нашу цыпу в грязь!

– Спорю на свой нож, что победителем из драки выйдет наш Задира! – Крикнул кто-то и несколько человек принялись делать ставки.

– Вот я тебе сейчас задам! – Топчась на месте, в отчаянье выкрикнул Ньял и выставил перед собой острые кулаки.

– Чем же? А? Этим?! – Потешался перед толпой Бэван. – Что это? Что за тощие палки торчат у тебя там, где у мужчин должны быть руки?

– Сейчас эти тощие палки порвут тебя на части! – Взвизгнул Ньял.

– Смотри, козявка, какие руки должны быть у настоящего мужика! – Бэван быстро закатал рукав рубахи и, обнажив волосатую руку, заиграл бугристыми мышцами.

Между тем, кухарка стояла в трех шагах от мужчин, уперев руки в широкие бока, и недовольно хмурила брови.

Бэван окинул презрительным взглядом соперника и, повернувшись к Илве, похотливо ей подмигнул. Не удовлетворившись содеянным, он вытянул к ней руку, растопырил жирные пальцы, медленно возложил их на круглую грудь и смачно сжал.