– Это Башня Поверженного неба, святилище, куда лучше всего вообще не соваться. Прошу, не спускайся сюда без меня. Никогда.

После похода в Башню спать расхотелось. Дарэнд предложил Лаиле зайти к нему и у него остаться. Облегченно вздохнув, Лаила с благодарностью согласилась. В комнате Дарэнд откинулся на спинку придвинутого к открытому окну кресла, уступив ложе Лаиле. Прикрывшись пледом, девушка услышала:

– Когда ты мал и окружен теми, кто сильнее тебя, ты терпеливо ждешь, вот подрастешь и станешь свободным. Это не так Лаила. Я вырос, а надо мной еще большая сила. Она диктует свою волю не только мне, а всей Эльцэтре. Угроза повсюду. Я чувствую ее, но не определяю источник. Такое в Замке происходит впервые. Знакомая с детства Скала совсем не то, за что выдавала себя долгие годы. Но что дальше? Какой нам прок от того, что связь между Скалой и Созвездием поддерживается тысячи лет? Кто знает, влияет эта связь на Эльцэтру или нет? Кто принимает сигналы, и кто на них отвечает? Мы окрестили их Огненными Богами и Властелинами Вселенной, меня же поставили между ними. Но это не мой выбор. Его сделали за меня.

Близился рассвет. Через открытое окно в комнату заглянула заметно побледневшая Руна. Было ощущение, что ночное светило прислушивалось к словам юноши, и спряталась за тучу, только тогда, когда собеседники задремали.

Главными докладчиками на Конференции записали Ирдага Пруса и Барди. Ирдаг выступал от лица Мыслителей, Барди – выражал мнение свободных ученых, не входящих в Лигу Высших. На участие в делах планеты Дарэнда не было и намека. Делалось это с единственной целью – убедить представителей властных структур, что инопланетянину отведена роль стороннего наблюдателя, лишенного права голоса в предстоявшем голосовании. Такой поворот Дарэнда вполне устраивал, поскольку на первое место выдвигался исключительно результат. А он будет виден, когда все участники Конференции уйдут в мир иной, а «пришелец» останется, потому что представлял такую форму мыслящей материи, чья продолжительность жизни могла вызывать непредсказуемые эмоции. Зная это, Зоф ни с кем не поделился своими сведениями. Даже с близкими друзьями, которые, в принципе, могли согласиться, что белковый шовинизм ничем не оправдан.

Конференция проходила в синем Зале. Вся обстановка, выхваченная из полумрака часть помещения с рядами стульев и гирляндой тусклых лампочек, напоминала сюрреалистическую картину, а делегаты – заговорщиков, а не властную и научно-техническую аристократию Урапа.

Дарэнду приготовили местечко недалеко от возвышения президиума. Оставаясь незамеченным, он внимательно следил за реакцией слушателей. Большинство внимало с высокомерным интересом, остальные – практически без эмоций. Неожиданно из первого ряда поднялся старик, чей нудный голос за стеной в комнате Зеуга накануне мешал им сосредоточиться. Поддерживаемый слугой старик визгливым голосом потребовал вывести Дарэнда на подиум и продемонстрировать делегатам. А те, словно сговорившись, сразу оживились и присоединились к бесцеремонному предложению. В закуток приятеля протиснулся Барди. Сопровождаемый другом Дарэнд поднялся на возвышение. Большинство присутствующих видели его впервые. Можно было сказать, что контакт цивилизаций состоялся. Лампочки накаливания вдруг ярко вспыхнули, голоса зазвучали объемнее. Участники Конференции этого не заметили. Главное, рассмотрели «пришельца», а кое-кто прокомментировал его внешность. Старик, организовавший смотрины, не поленился подойти к столу президиума и задать вопрос:

– Это ты назвал себя Огненным Богом? Не слишком ли смело, хотя ты и свалился неизвестно откуда?