– Помнишь легенду о Падающей Бальтире, которую рассказала Лаила?

Кэла утвердительно кивнула и, уловив в голосе соседа заминку, продолжила сама.

– Нам говорили, что Лейдэра пришла с Востока, где в изоляции от остального мира якобы обитало загадочное и совершенно неизученное племя. Ну, те потомки Огненных Богов, которые ушли из Мертвой долины. За годы контакта с ними выяснилось, что это племя хранило информацию, которую по любым стандартам современного мировоззрения, оно просто не могло иметь. Племя было немногочисленным. Так случилось, что от всей общины осталась одна Лейдэра, которой пришлось вернуться в свой родовой Замок. Но ты не этим хотел поделиться.

Кэла права. Ему хотелось поговорить о собственных проблемах, а не о родственных корнях, которым он не придавал большого значения, считая, что память об усопших не должна омрачать жизнь следующих поколений.

Дарэнд взрослел. Размышляя о своем предназначении, он поразился собственному восприятию действительности. Его одолевали сомнения и неведение. Мыслители на протяжении многих лет воспроизводили самих себя даже без намека на поступательное развитие. Грозила ли ему подобная участь? Он более совершенный организм, чем эльцэтриане. Мыслители знали это гораздо раньше, чем понял сам Дарэнд. Но так было прежде. Сейчас он не сомневался, что Знание всех поколений, способное объединить его со всеми, кто был до него, должно принадлежать ему в полном объеме, а не так, как сейчас. Он пользовался лишь ничтожной частью своего мыслительного аппарата. Сознавая это, его разум страдал от собственной ущербности, с которой не мог согласиться. Ему явно не хватало какой-то особенной внутренней энергии, чтобы «вытащить» из себя все, что принадлежало ему по праву «наследования». Пока же он ощущал себя «думающей машиной» без эмоций и желаний, выполняющей «заказы» не слишком грамотного заказчика.

– Что меня ждет? Бессилие и смирение? – спросил подросток и с ожесточением воскликнул: – Никогда! Поверь, я найду способ изменить этот мир и найти себя!Дослушав сумбурную исповедь друга, Кэла прошлась по краю отвесного берега и вернулась к надгробию. Ей понятна тревога приятеля – остаться в одиночестве. Его мыслительные задатки и утраченная связь с «подсознанием» волновали ее во вторую очередь.

– Огненный Бог, мне хотелось бы называть тебя именно так, откуда бы ни явилась Лейдэра, но только не с других материков. И мы это знаем. Как знаем и то, что ты выстоял, а значит, ты справишься и дальше. Кстати, – Кэла замялась, – тебе не приходило в голову, что эльцэтриане тоже могут страдать от бессилия изменить собственную судьбу? Надеюсь, это грустное замечание – Кэла усмехнулась – поддержит тебя в поисках счастья на этой земле. Тебе наскучили наши легенды? И все же, я расскажу тебе еще одну. В ней незаданный вопрос и одновременно ответ тебе.

Вот легенда, которую она поведала.

«В горах, у самых облаков жила Белая Шаманка. Древние старики помнили ее с тех пор, когда сами были еще молодыми. Они постарели, их лица покрылись морщинами, тогда как величественная внешность самой отшельницы не менялась. Старики говорили, что белая женщина прилетела с далекой Утренней звезды и поэтому не знала старости.

Шаманку слушались и боялись. И все же именно ей принесли сморщенного синего младенца, когда скончалась его синеликая мать. Вождь племени Корбут решил, что белая женщина наделит его первенца мудростью и долголетием.

Сухенькое личико ребенка вызывало жалость. Шаманка медлила, но все же провела ладонью по его впалым щечкам, синим кудряшкам и не вернула Корбуту, когда ребенок припал к её высокой, полной красного молока груди. Ребенок менялся на глазах. Щуплое личико налилось румянцем, кожа стала белой, а волосы почернели. Белая женщина дала ему и имя – Чаора. Долгожданный первенец был девочкой.